На свободе (ЛП)

   Мистер Бэнджер рассказал ей о случившемся; но когда она торжественно поклялась, что никогда не была в Эльмире, он уже было собирался сделать вывод, что стал объектом дурного розыгрыша, когда ему внезапно пришло в голову, что, возможно, это была тетя профессора Бэнджера. Он отправился прояснить этот вопрос и выяснил, что его предположение оказалось справедливым. Услышав о происшедшем, профессор Бэнджер очень рассердился и подал в суд на адвоката Бэнджера за похищение тела тети. Адвокат Бэнджер, в свою очередь, подал в суд на профессора Бэнджера, требуя возместить расходы на курьерскую компанию и похороны, и какое-то время казалось, что эксцентричная старушка станет причиной бесконечных неприятностей; но, в конце концов, проблема была решена адвокатом Бэнджером, согласившимся на возмещение половины своих расходов.

* * * * *

   Профессор Бэнджер первоначально был телеграфистом; накопив некоторую сумму, он, несколько лет назад, сделал воздушный шар. После чего, назвав себя "профессором", посвятил себя науке и шоу-бизнесу. Его рассказ об одной из недавних экскурсий не только интересен, но и доказывает, насколько он погружен в исследования природных явлений. Он рассказал мне следующее.

   - Мы отправились в Истон, штат Пеннсильвания, - Конти, Джонс и я, и это было лучшее путешествие, которое я когда-либо совершал. Просто великолепное! Мы двенадцать часов наполняли воздушный шар, и толпа удерживала его, пока мы не были готовы. Затем я отдал команду, нас отпустили, и мы поднялись в воздух. Один человек запутался в веревке, его подняло вместе с нами и ударило о забор. Он сломал себе три или четыре ребра, и, я так полагаю, ногу.

   Мы без проблем поднялись на полторы тысячи футов, и, пока рассматривали прекрасные пейзажи, столкнулись с облаком; я приказал Конли сбросить балласт. Он выбросил пару мешков с песком, один из которых случайно упал на служанку майора Уиггинса, которая развешивала в саду белье, а другой попал в дымоход и напрочь заткнул его. Майор пришел в ярость, и был наполовину безумным, когда мы спустились, и не испытывал никакого уважения к науке. Ему было все равно, развивается цивилизация или стоит на месте.

   Так вот, сэр, мы поднялись более чем на тысячу футов, а затем Джонс случайно уронил корзины с завтраком, и мы поднялись почти на четыре мили. Конли посинел, Джонс потерял сознание, я тоже испытывал удушье. Еще минута - и мы были бы мертвы, но я открыл клапан, и мы спустились. Когда все пришли в себя, Джонс заявил, что желает выбраться, а поскольку мы находились близко от земли, я бросил якорь.

   В то же мгновение нас подхватило ветром, и понесло над каким-то садом со скоростью девяноста миль в час; якорь зацепился за увитую виноградом беседку, поднял ее и довольно скоро запутался о флюгер на шпиле пресвитерианской церкви. Я обрезал канат и оставил беседку висеть; насколько я понимаю, дьякон подал на владельца беседки в суд, поскольку тот отказался ее снимать. Возникла ненужная суета, и за мной послали шерифа. Представьте себе, попытка сделать научное открытие была приравнена к преступлению, а ведь я все время работаю, как лошадь, чтобы цивилизация совершила шаг вперед! Если бы они любили знания, они не стали бы думать о том, что я зацепил какой-то там старый шпиль и случайно перенес его на верх фабричной дымовой трубы.

   Итак, беседка оторвалась, мы снова поднялись, Джонсу стало плохо, и он заявил, что ему необходимо сойти. Я взял еще один якорь и бросил его. Мы пролетали над фермой у реки, ветер был довольно свежим, якорь сломал два забора и выхватил из крыши дымоход, после чего мы, ничем не удерживаемые, полетели к лесу, и стали петлять между деревьями. Здоровенная ветка хлестнула Конли по лицу, едва не лишив его правого глаза, у Джонса вылетело четыре зуба. Это было самое захватывающее и интересное путешествие в моей жизни, и я только-только начал получать от него удовольствие и приготовился делать метеорологические наблюдения, когда Джонс так сильно захотел вернуться на землю, что я не мог ему отказать, хотя это была совершенно не та причина, по которой следовало пренебречь научными исследованиями.

   Я выбросил свой костюм и обувь, мои товарищи сделали то же самое, мы поднялись над деревьями и полетели, пока не оказались над рекой. Здесь шар внезапно пошел вниз, в корзину попала вода, ветер тащил нас, и мы чуть не утонули. Конли вывалился за борт, это облегчило шар, и он снова поднялся. Джонс заявил, что умрет, если не сойдет на землю; кроме того, он полагал, что мы должны позаботиться о Конли. Но я сказал, что тот, вероятно, утонул, так что не стоит жертвовать нашими экспериментами; и добавил, что человек, подобный Джонсу, должен быть готов к любым жертвам ради науки. На это Джонс заметил: "К чертям научную истину!"; и сказал, что если я его не высажу, он выпрыгнет. Он был похож на сумасшедшего. Он был не в себе, иначе никогда не посмел бы сказать таких слов о путешествии, не только интересном, но и, вероятно, сулившем раскрытие многих тайн природы.