На свободе (ЛП)

   В течение лета мистер Кейзер страдал меланхолией. Однажды ночью ему приснилось, что он умрет 14 сентября. Он так сильно уверился в этом, что сразу же начал готовиться к смерти. Он приобрел погребальный костюм, составил завещание, купил место на кладбище и поставил ограду, сходил в церковь и отобрал шесть дьяконов, которым надлежало нести гроб; он также попросил хор спеть на своих похоронах, заставил выучить свой любимый гимн и устроил прослушивание, чтобы убедиться в его надлежащем звучании. Затем он попросил Тумбса, гробовщика, изготовить гроб с посеребренными ручками и подушками внутри, поручил ему подобрать самый лучший катафалк и приобрести шестьдесят пар черных перчаток, которые надлежало распределить между провожающими. У него возникли некоторые проблемы с выбором надгробного камня. Рабочий в мастерской по обработке мрамора, наконец, продал ему прекрасную плиту с ангелом, рыдающим над каким-то цветочным горшком, и надписью: "Покинул нас, но не забыт".

   Затем он обратился в городскую газету, чтобы там поместили хороший некролог, и сказал жене, что будет рад, если она весной посадит на его могиле фиалки. Он сказал, что ему будет трудно покинуть ее и детей, но она должна быть к этому готова. Несчастья - для нашего же блага, и когда он станет ангелом, то будет прилетать и любоваться ею. Он сказал, что она может снова выйти замуж, если захочет; потому что, хотя сама мысль об этом ранит ему сердце, он хочет, чтобы она была счастлива, чтобы кто-то любил ее и защищал от невзгод этого безжалостного мира. Затем он, миссис Кейзер и дети расплакались, после чего, в качестве последнего совета, мистер Кейзер посоветовал ей никогда не высаживать кукурузу раньше середины марта.

   В ночь на 13 сентября вода в реке поднялась, и Кейзер встал в четыре часа утра 14-го и работал до ночи, пытаясь спасти дом и поленицу. Он был настолько занят, что совершенно забыл, этот день - день его смерти; а поскольку очень устал, то рано лег спать и крепко спал всю ночь.

   Около шести утра 15-го кто-то позвонил в дверь. Кейзер выскочил из кровати, бросился к переднему окну и крикнул:

   - Кто там?

   - Это я - Тумбс, - ответил гробовщик.

   - Какого черта вам нужно так рано? - осведомился Кейзер.

   - Какого черта? - спросил Тумбс, не узнав Кейзера. - Я привез лед, чтобы обложить тело Кейзера, чтобы оно дотянуло до похорон. Если мы не сделаем этого в такую погоду, тело непременно испортится.

   Кейзер вспомнил, - и это заставило его разозлиться, - как прошел день, в который он собирался умереть, и что он обманул сам себя. Поэтому он сказал:

   - Можете выгрузить его где-нибудь во дворе, поскольку труп на настоящий момент отсутствует. Но ваша заботливость меня поражает. Я пока еще жив, так что похороны придется отложить. Бросьте лед где-нибудь здесь.

   Примерно в половине одиннадцатого пришли дьяконы, с крепом на шляпах и мрачными лицами, чтобы отнести тело к могиле; пока они стояли на ступеньках крыльца, рабочий из мраморной мастерской привез надгробную плиту с цветком, и вошел в дом, с лопатой в руках, спросить у вдовы, насколько глубокой должна быть могила. Затем прибыл хор с регентом, и все собрались в гостиной, когда пришел из конюшни Кейзер, где он пользовал лошадь лекарством от сапа. Он был удивлен, и объяснил, что произошла ошибка. Ему было больно видеть, что прибывшие, вероятно, испытывали огромное разочарование, особенно рабочий с плитой, который чуть не сошел с ума, заявив, что мошенник должен непременно быть похоронен, мертвым или живым, все равно. Дьяконы ушли, с отчаянием на лицах, посыльный от портного, принесший погребальный костюм, не успел вылететь за дверь, выброшенный Кейзером, как почтальон доставил выпуск "Патриота", в котором на видном месте был помещен некролог.

   Любой, кто хочет иметь прекрасную надгробную плиту, с цветочком, ангелом и подобающей надписью, может приобрести ее, за наличные, у Кейзера. Он полагает, что его "вещий" сон, должно быть, был вызван слишком плотным ужином.

   Убедившись, что ему придется задержаться в этом суетном мире, мистер Кейзер решил предпринять некоторые улучшения на своей ферме, о которых давно подумывал. Ему очень нужна была постоянная подача воды, и он решил сделать в сарае артезианский колодец. Скважину бурили с помощью двухдюймового шнека, закрепленного на конце железного стержня, который крутили двое рабочих. Однажды, после того, как они прошли несколько футов, они попытались вытащить шнек, но тот застрял. Они побоялись прилагать слишком большие усилия, чтобы тот не оторвался и не остался в скважине, и поэтому, подумав хорошенько, пришли к выводу, что продолжат бурить, пока не доберутся до воды, которая, своим напором, вместе с грязью выдавит шнек. Когда они углубились примерно на триста пятьдесят футов, то были удивлены отсутствием каких-либо признаков воды, и углубились еще на сотню футов; затем, когда углубились еще на сотню, случилось нечто странное.