На свободе (ЛП)

   - Я был здесь весной, видел эти стержни и сказал себе: "Этот амбар через некоторое время сгорит, но убеждать в этом мистера Кейзера бесполезно"; поэтому я не стал заходить к вам. Я знал это, потому что ваш бывший громоотвод имел железный наконечник. Штанга с железными наконечниками защищает от молнии не лучше, чем одежда.

   - Человек, продавший его мне, утверждал, что наконечники сделаны из платины, - заметил Кейзер.

   - Этот мир пропитан ложью, мистер Кейзер, нельзя доверять всем и каждому. Некоторые из агентов лгут, как газовый счетчик. Это ужасно, сэр. Им ни в коем случае нельзя верить. Их громоотводы абсолютно бесполезны. Я их видел - просто металлические стержни. Они не стоят того труда, который нужен, чтобы их установить. Они бесполезны. Это истинная правда.

   - А что предлагаете вы?

   - Я предлагаю, сэр, единственный настоящий громоотвод. Он изготовлен на научных принципах. Профессор Генри утверждает, что он прекрасно улавливает электричество - прекрасная сталь, стеклянные изоляторы, по восемь на каждом стержне, платиновые наконечники. К каждому стержню прилагается письменная гарантия. Никогда ни одна молния не попала в дом, на котором он установлен. Это положительный факт. Молния сверкает вокруг дома, но никогда не попадает в него. Гроза, не оставившая бы от американского континента камня на камне, миновала бы ваш дом; вы чувствовали бы себя в безопасности, подобно белому медведю среди айсбергов. Хотите установить?

   - Ну, я не знаю, - заколебался Кейзер.

   - Я предложу вам скидку. У вас будет надежный громоотвод - и при этом не дорого.

   - Вы говорите, что старый громоотвод был обманом?

   - Самое наглое мошенничество, о котором вы когда-либо слышали. Унция платины не лежала ближе мили к нему. На человека, который вам его продал, следовало бы подать в суд, а человека, который поставил его без изоляторов, нужно было бы расстрелять. Нельзя обманывать честных фермеров подобным образом.

   - А Болт и Барнем - не обман?

   - Обман? Мой дорогой сэр, просто пробегите глазами письмо профессора Генри и эти сертификаты, и помните, что мы даем письменную гарантию - это также обеспечивает вам защиту от мошенничества.

   - А вы - взгляните на это, - сказал Кейзер, протягивая ему какой-то документ.

   - Удивительно! Это, кажется... Да, это выглядит как один наших сертификатов.

   - Именно так, - подтвердил Кейзер. - Этот старый громоотвод был изготовлен фирмой Болта и Барнема. Вы продали его моему зятю, вручили ему этот сертификат, клялись, что наконечники платиновые, и устанавливали его ваши рабочие.

   - Значит, я полагаю, мы не сможем прийти к соглашению?

   - Думаю, что нет, - ответил Кейзер.

   Мужчина забрался в свой красный фургон и уехал.

* * * * *

   Когда Бенджамин П. Ганн, агент по страхованию жизни, пришел к мистеру Баттервику, между ними состоялся следующий разговор.

   Ганн. Мистер Баттервик, ваша жизнь не застрахована, и я зашел, чтобы узнать, не смогу ли уговорить вас воспользоваться услугами нашей компании. Мы предлагаем фантастические условия и...

   Баттервик. Я не хочу страховаться.

   Ганн. О цене я не говорю, она просто пустяковая. Мы выплачиваем огромные дивиденды, так что вы обеспечиваете собственную безопасность, не неся почти никаких расходов, и можете жить спокойно и счастливо.

   Баттервик. Но я не хочу жить спокойно и счастливо. Я желаю подвергаться риску.

   Ганн. Взгляните на дело с практической точки зрения. Через какое-то время вы умрете. Это ужасная действительность, которая ожидает всех нас. Это само по себе страшно, но это во много раз страшнее, если человек знает, что ничего не оставляет после себя! Нас всех ожидает смерть, нам ненавистна сама мысль об этом; она наполняет нас ужасом; но подумайте, что должен испытывать человек, покидающий этот мир с уверенностью, что в материальном смысле его жизнь оказалась сплошной неудачей? Подумайте, как...

   Баттервик. Не пугайте меня. Я желаю умереть; я желаю умереть как можно скорее. Лучше умереть, чем жить в такое время.

   Ганн. Подумайте о состоянии тех, дорогих вам людей, которые останутся оплакивать вас. Не станут ли причной слез вашей вдовы нищета, в которой она внезапно окажется, и то, что она оставлена на произвол бесчувственного и бессердечного мира? Не станут ли...

   Баттервик. Если бы у меня были миллионы, я не оставил бы ей и цента. Деньги принесли бы ей несчастье. Но после смерти она была бы мне благодарна.

   Ганн. А ваши бедные маленькие дети? Они останутся сиротами, и никто не накормит их, и не защитит от бед. Вы умрете незастрахованным, и они начнут свою жизнь, страдая от бедности. Но если вы застрахуетесь в нашей компании, они будут одеты и накормлены, а их доход избавит их от всякой нужды.

   Баттервик. Я не хочу избавлять их от нужды. Я хочу, чтобы они всего добивались сами. И лучшее, что они могут сделать, это работать, как работал я.

   Ганн. О, мистер Баттвервик, попробуйте вознестись над житейской суетой. Когда вы станете ангелом, и вернетесь, чтобы посмотреть, что творится на земле, не наполнит ли вас печалью вид ваших близких, подвергающихся воздействию житейских бурь и гроз, голода и холода?