На пути прогресса

Проваренная в котле целлюлоза выкладывалась в деревянную бадью, заполненную водой — так, чтобы тонким слоем плавать на поверхности воды. Слой определялся на глаз, но получалось около четырёх миллиметров. Затем часть целлюлозы подхватывалась двумя прямоугольными рамками примерно формата «А4», выкладывалась на натянутую ткань, подсушивалась и перекладывалась на пресс.

Пресс представлял собой большую деревянную конструкцию, в которую вставили два массивных камня. Один всегда лежал горизонтально — на него выгружался будущий бумажный лист. Второй был поднят и отведён в сторону. Когда приходило время прессовать лист, камни переводили в положение один над другим, а потом сводили их с помощью приличных размеров рычага — и так и оставляли на некоторое время. Размеры пресса позволяли засунуть в него сразу три будущих листа.

Когда пресс разводили, то бумага была почти готова — оставалось только досушить, для чего её снимали и перекладывали на сделанный по такому случаю деревянный стеллаж. Пока на нём было всего четыре полки с ровной поверхностью, но со временем полок должно было стать хотя бы полтора десятка. На каждой легко располагалось до десяти листов. Вечером мы снова прогнали все листы через пресс, сложили на просушку и оставили, проложив тканью и придавив сверху широким куском доски и камнем — чтобы не свернулись в трубочки.

Утром бумагу можно будет обрезать и использовать. Все обрезки, кстати, сразу отправлялись назад, в котёл с целлюлозой. За день получилось сделать пятнадцать листов и четыре кувшина с маслом. Не самый плохой результат, вот только сырьё заканчивалось довольно быстро… Зато начало было положено, наиболее ответственные сотрудники среди нанятых — выявлены (они ещё не знали, но им теперь всем этим руководить, если не испортятся!). А увеличить объёмы мы сможем — дайте нам только время!.. И сырьё…

День сто пятидесятый!

Вы продержались 149 дней!

Слушая визг — он же пение — отбывающего на перерождение Плутона, я похлопал себя по щекам, поднялся и отправился в мастерскую. Надо было подровнять край бумажного листа, который я собирался отнести Кириллу на совещание. Для этого у меня с собой был остро заточенный бронзовый нож. Получилось не слишком ровно — я боялся срезать лишнее, но всё равно достаточно презентабельно. Листы, конечно, не были той белой бумагой, к которой мы привыкли на Земле. По цвету они скорее напоминали очень светлый картон со слегка неровной поверхностью — да и по плотности совсем чуть-чуть не дотянули.

Листы, конечно, пока не высохли до конца — как я понял, сохнуть им ещё несколько дней. Но кто скажет, что это не бумага? Бумага! Пусть плотная, немного шершавая, но вполне себе подходящая. Когда первый лист в моих руках увидел проснувшийся Саша — я мог уже не идти на совещание. Детское выражение восторга на его лице развеял только мой занебесный ценник.

— Окстись, Филя! Ты на бумаге весь посёлок разоришь! — засмеялся он. — Давай ты скорректируешь цену. Конечно, чтобы и твоим работникам на оклад хватало, и тебе перепадало, и наценка была адекватной.

— Эх! А ведь мог быстро стать высокоуровневым нагибатором! — вздохнул я.

— Чего опять я? — отозвался Нагибатор откуда-то из-за домов.

— Имена надо уникальные придумывать! — громко крикнул я в ответ. — Не о тебе речь!

— А, ну ладно…

Вместе с Сашей мы отправились к Кириллу. В последние два дня я пропускал совещания— но не из лени, а только пользы ради! И теперь жаждал лично представить результат: увидеть лицо Котова, ошарашить Кирилла, получить свою дозу похвалы и восхваления… И вот пускай только кто-нибудь заикнётся про «Молодец, возьми на полке пирожок!». Прибью!..

Глава 21. Угроза на границе

— Идите уже! — Кирилл отмахнулся от моих аргументов. — Без вас с делами справятся.

Гонец прибежал в Мыс раньше, чем я проснулся. И пока я гордо готовил бумажный лист для демонстрации — сорвал мне триумф, гад… Хотя будь я на его месте — и мне было бы наплевать на маленькие победы мирной жизни.

От потери Медного нас спас только шторм. Неподалёку от посёлка ополченцы, отправленные на разведку, заметили отряды Альянса. Неожиданным было и то, что бандитское образование ещё окончательно не развалилось, и то, что отрядов у него было на удивление много. Это вызвало беспокойство среди жителей, и ополченцы отправили ещё несколько разведчиков — но далеко не все вернулись своим ходом. Однако именно они и принесли главные новости — остатки орды стягивались к Медному.

Про нового главу Альянса мы не знали почти ничего: разведчики его не видели, а он сам старался на людях не показываться. И да, это определённо был не Медоед, потому что порядки в Альянсе сильно поменялись. Бандиты теперь получили ещё больше свободы — в основном, филонить и эксплуатировать остатки рабов. В общем и целом выходило, что новое руководство решило отобрать в свою пользу медное месторождение — и послало орду на юг, снова покорять нас.