На пути прогресса

С работниками никаких проблем не было: желающих наняться на производство и пожить, а то и вовсе поселиться в «крепости», хватало. Проблема была только с выбором надёжных кандидатур. И вот этот вопрос я совершенно честно согласовывал с Котовым, который далеко не каждого жителя готов был пустить в верхний Мыс. Оказывается, у него на всех имелось пусть и небольшое, но досье — и даже на меня. Вот ведь!..

Кирилл в своё время выделил Котову два пустующих дома, где теперь эти самые досье и лежали — прямо так, на земле горками. Котов записывал на кусках коры, на коже, на глине и на деревянных дощечках. Порядка в таком архиве не было и быть не могло — просто потому, что все носители информации были слишком разными. Котов долго выспрашивал, зачем мне работники, но я как мог увиливал от ответа, собираясь преподнести всем сюрприз. Вот если бы он не хмыкал скептически по поводу моих ударников — я бы ему тогда сказал… А так — пускай ждёт первого выпуска продукции!.. Впрочем, Котов не настаивал, потому что про масло уже все знали, и, видимо, наш безопасник решил, что для того я людей и нанимаю.

Материалы заготавливались несколько дней, и те ребята, которые готовили будущую ткань, уже взвыли от горы отходов собственного производства. Зато, когда я пришёл с ударниками и всё забрал — были рады до безобразия. Косточки фиников, которые собирали сразу несколько человек — Ира, Повар и Клоп — тоже скопились в изрядном количестве. Весь этот драгоценный «мусор» в один день оказался рядом со строительной площадкой, заняв немаленькую территорию. И всё пришлось тоже прикрывать навесами — в ожидании дождя.

Оба производства я планировал разместить в форте ударников, поближе к себе — и подальше ото всех. Это была моя «прелес-с-сть», которой я не собирался ни с кем делиться… Где-то я слышал, что в Древней Греции своё дело по производству оливкового масла было чем-то вроде печного заводика… И ведь, в самом деле, получалось, что в отсутствие свечей — масло шло на всё, что только можно и нельзя. Так что у меня были все шансы стать местным масляным олигархом.

А под утро на Мыс обрушился шторм… В этот раз он был не особенно дождливым, зато весьма ветреным. Настоящий ураган, гнувший деревья, срывавший крыши и вообще хулиганивший как мог… Это непотребство продолжалось почти весь день, остановив все работы, торговлю и полностью парализовав жизнь в посёлке. Даже Нагибатор перестал ныть, что мы сидим в крепости — и честно старался помочь в починке всего, что сломала стихия.

Ветер, дождь и огромные волны, обрушивающиеся на берег — выглядит это страшно! И даже не потому, что нам не доводилось такого переживать раньше. А потому что в этот раз мы оказались чуть ли не в эпицентре — и солнечный свет для нас померк. Целые сутки мы провели в полумраке, и только ночью шторм стал стихать. Усталые люди просто валились спать — кто где находил место…

День сто сорок девятый!

Вы продержались 148 дней!

Пасмурное и холодное утро с моросящим дождём — это вовсе не то, что спросонья поднимает настроение. Настроение в этот день мне поднимали: два пресса (один для масла, другой — для бумаги), бронзовый котёл немалого размера (для выварки целлюлозы), квадратная деревянная бадья (куда сливать целлюлозу и воду), рамки с натянутой в них сетью из нитей (десять штук противомоскитных рамок) и совершенно ошарашенные работники, пришедшие на первый рабочий день. Они бы, может, и остались восстанавливать свои дома, но им вроде как обещали жильё прямо рядом с местом работы — и, кстати, я собирался выполнить это обещание.

Работников бумажного производства я передал Плутону — для обучения — а сам занялся сотрудниками маслодавильни. Борборыч взял на себя всё руководство стройкой и даже не пошёл в этот день в пещеры. Работали мы практически всё время на открытом воздухе: не было пока подходящих помещений — хорошо хоть навесы имелись, которые защищали от мелкого моросящего дождя.

Через пару часов пришёл Ручки — посмотрел, как всё работает, подметил, что надо поправить, и попросил записывать жалобы и предложения. Мы пробовали, тренировались и налаживали первые производственные процессы весь день… Четыре работника на бумаге, три работника на маслодавильне, и ещё один очень довольный Филя… Надо сказать, что в этот день работы хватало у всех. Даже торговцам пришлось исправлять поломки в плотах, которые появились после шторма. Они предусмотрительно затащили свои плавсредства подальше на берег, но и это не уберегло их от особо мощного удара волн.

Весь день я проторчал на производствах. Особенно мне понравилась магия (не постесняюсь этого слова!) получения бумаги. Волокна вперемешку с опилками загружали в котёл. Потом туда добавляли крахмал, добытый из картошки, которую нам выдали девочки Иры. Картошка у них начинала портиться: для еды не самый подходящий продукт, а нам — в самый раз. Всё это вместе варилось и постоянно толклось деревянным большими ступами, пока не получилась серо-бежевая масса однородного цвета.