На последнем сеансе

Вдруг женщина сказала:

– В молодости я была трусихой и хотела освободиться от незащищённости. Тогда я не знала, что… Тогда я не думала, что…Тогда я не представляла себе, что… Тогда мне казалось, веду себя разумно, но я допустила ошибку и оказалась в Йоханнесбурге. Это была моя maxima culpa. Очень скоро я поняла, что одним лишь разумом жить невозможно – человек не так задуман… С тех пор я испытываю чувство вины и перед собой, и перед одним человеком. Меня постоянно преследуют где-то прочитанные слова: «Нужно отдать огню его долю, чтобы спасти остальное». Мудро, да?

– Вовсе нет, – возразил я. – Огонь не задобришь. Он, как и память, ненасытен…

Моя собеседница, нахмурив брови, замолчала.

Я помолчал в ответ.

Вспомнился тот день, когда…

Юдит взяла из моих рук огромный букет белых роз и поставила их в воду. Цветов хватило бы на три вазы, но в комнате оказались всего лишь две. На этажерке я увидел пластмассовую коробочку с моей записью (кассетой), а чуть ли не полдивана занял собою огромный плюшевый пёс. Я заглянул в глаза тому, кто посмел занять моё место.

– Зачем он здесь? – спросил я.

Губы Юдит отстранённо улыбнулись и сказали:

– Можешь присесть на стул.

Моя голова вдруг наполнилась пустотой.

Через два дня Юдит позвонила и сказала, что плюшевый пёс на её диване – подарок от жениха. Я чуть было не спросил: «И “Chanel № 5” тоже?» – но вместо этого сказал:

– Отличный пёс!

– Это всё, что ты можешь сказать?

Я принялся подыскивать другие слова, но, не найдя ничего более умного, спросил:

– Зачем тебе жених?

– Чтобы вырваться, – услышал я.

– Из чего?

Юдит не ответила…