На последнем рубеже

Бригада понесла страшные потери. При попытке взять Пищулино наши потеряли все три «тэшки», а единственная в этой группе «тридцатьчетвёрка» провалилась под лёд реки при отступлении. Танковая рота лейтенанта Стрельникова погибла в полном составе, прикрывая отход пехоты. Их атаковала вражеская бронетехника и артиллерия, так что никаких шансов у наших танкистов не было. Правда, уцелевшие бойцы рассказывали, что всё время отступления слышали звуки боя — но в расположение бригады так никто и не вышел…

Мир вашему праху, ребята… Мы за вас отомстим.

Глава 2

7 декабря 1941 г.

Аргамаченская слобода.

Спуск к высокому берегу реки Быстрая Сосна.

Лейтенант Владислав Белик, командир взвода 496-го стрелкового полка.

…Иногда, наедине с самим собой, я задаюсь одним и тем же вопросом: каково моим бойцам с таким командиром? Каково им воевать, зная, что ротный всегда ставит взвод на острие удара, а Белик вечно лезет на рожон? Что с командованием, вызывая его неудовольствие и неприязнь, что в бою, подставляя людей под немецкие пули?

Отвечаю я как порядочный еврей, вопросом на вопрос — а как иначе? Как иначе воевать-то, не проявляя инициативы, не стремясь всеми силами выполнить поставленную задачу, сражаясь до конца, отнимая у врага их драгоценные, мл. ть, арийские жизни?! И можно ли в таком случае жалеть себя и не лезть в самое пекло, теряя одного за другим боевых товарищей, друзей, просто подчинённых?

И смысл-то в этой жалости, и что здесь можно изменить? Ну, подлижусь к начальству, так что, в атаку перестанут посылать? Да как бы не так!

В лучшем случае найдут место в штабе, что уже само по себе нереально; как максимум, не каждый раз первым будешь начинать или оставаться в прикрытии. Хотя это тоже немало…

Но кто, если не я и не мои бойцы, в которых я каждую свободную секунду вбиваю военную науку? Я готовлю из них настоящих воинов — инициативных, грамотных, смелых. Бойцов, способных подменить выбывшего члена пулемётного расчёта или грамотно использовать трофейное оружие в бою, метко стрелять и умело драться в рукопашной.

Или мне ещё и с подчинёнными не заниматься, наплевать на их подготовку, как делают некоторые недобросовестные командиры?

Вчера я потерял больше половины уцелевшего взвода: 10 убитых и троих — тяжело и средней тяжести ранеными. Итого в строю осталось всего 11 бойцов… Зато немцев мы перебили на полнокровный взвод, обеспечили успешное наступление батальона, заткнув несколько пулемётных точек.

Стоило ли оно того, стоило ли жизни стольких ребят, чьим, семьям я вчера подписывал похоронки?