На полпути к могиле

- Это неприятная история, Котенок. Никакой романтики, не то что в книгах или в фильмах. Помнишь, ты мне рассказывала, как девчонкой поколотила тех парней, что назвали твою маму шлюхой? Ну а моя мама шлюхой и была. Ее звали Пенелопа, и она родила меня в пятнадцать лет. Мне повезло, что мадам того заведения относилась к ней по-дружески, не то мне ни за что не позволили бы жить там. В публичном доме оставляли только девочек - сама понимаешь почему. Ребенком я не видел ничего необычного в месте, где жил. Все женщины меня баловали, а я помогал по хозяйству и все такое… пока не стал подрастать. Мадам - ее звали Люсиль - спросила, хочу ли я продолжить семейный бизнес. Кое-кто из клиентов с соответствующими наклонностями примечал меня. Я был миловидным парнишкой. Но к тому времени, когда мадам сделала мне это предложение, я уже достаточно понимал и не хотел заниматься этим делом. Нищенство тогда в Лондоне было распространенной профессией. И воровство тоже. Вот я и стал воровать, чтобы окупить свое содержание. Потом - мне было уже семнадцать - моя мама умерла от сифилиса. Ей было тридцать три.

Я все бледнела, слушая его рассказ. Но все равно хотела дослушать до конца.

- Дальше!

- Через две недели после того Люсиль уведомила меня, что я должен уйти. Я приносил недостаточно, чтобы оправдать расходы на жилье. Она была не жестокой, а всего лишь практичной. Мою комнату могла занять девушка, которая приносила бы втрое больше дохода. И она опять предложила мне выбор: уйти и оказаться на улице или остаться и обслуживать посетителей. Она даже позаботилась обо мне - описала меня нескольким знакомым высокородным дамам, и те мной заинтересовались. У меня была возможность продавать себя не мужчинам, а женщинам. Так что этим я и занялся.

Сначала я прошел обучение у девиц из нашего заведения, и оказалось, у меня дар к этому делу. Люсиль обеспечила мне высокий спрос, и скоро у меня было несколько постоянных клиенток голубой крови. Одна из них в конце концов и спасла мне жизнь.

Я, видишь ли, не бросал ремесло карманника. И в один прекрасный день вытянул кошелек прямо перед носом у бобби. Оглянуться не успел, а на мне уже кандалы и я стою перед одним из самых безжалостных лондонских судей. И болтаться бы мне на виселице, если бы одна клиентка не услышала о моем несчастье и не сжалилась. Она самыми плотскими средствами убедила судью, что сослать меня в одну из новых колоний - именно то, что надо. Три недели спустя меня загрузили в трюм вместе с шестьюдесятью двумя другими бедолагами и отправили в Новый Уэльс.

Взгляд у него затуманился, и он задумчиво пригладил рукой волосы.

- О плавании рассказывать не стану, скажу только, что это была мука, какой никому на свете не пожелаю. В колонии нас заставляли работать буквально до смерти. Я там сдружился с тремя парнями: Тимоти, Чарльзом и Джэном. Через несколько месяцев Джэну удалось бежать. Потом, примерно год спустя, он вернулся.

- Зачем вернулся? - удивилась я. - Разве его не наказали бы за побег?

Кости проворчал:

- Еще как наказали бы, только Джэна это больше не пугало. Мы были на пастбищах, забивали скот на шкуры и солонину, когда на нас напали туземцы. Они перебили охрану и всех ссыльных, кроме Тимоти, Чарльза и меня. Тогда-то мы увидели среди них Джэна, только он очень переменился. Ты уже догадываешься. Он стал вампиром. И изменил меня в ту же ночь. Чарльза и Тимоти тоже изменили - двое других вампиров. Изменили всех троих, хотя просил об этом только один. Тимоти охотно принял предложенный Джэном дар. Мы с Чарльзом отказывались. Все же Джэн изменил нас. Он думал, что мы еще поблагодарим его со временем. Мы несколько лет прожили с туземцами и поклялись вернуться в Англию. Чтобы добраться туда, у нас ушло почти двадцать лет.

Он замолчал, закрыл глаза. Я не заметила, когда, слушая его, развернулась и села, в изумлении уставившись на Кости. Он был совершенно прав, рассказ был не из приятных, и я действительно понятия не имела, через что ему пришлось пройти.

- Твоя очередь. - Он открыл глаза и встретил мой взгляд. - Расскажи мне, как это было с тем болваном, что тебя обидел.

- Господи, Кости… - Мне не хотелось об этом говорить. От одного воспоминания я ссутулилась, как побитая. - Это унизительно.

Его темный взгляд не дрогнул.

- Я сейчас рассказал тебе, что был вором, нищим и жиголо. Справедливо ли называть оскорбительным мой вопрос?

Если на то пошло… и верно. Пожав плечами, чтобы скрыть незатихающую боль, я коротко подвела итог:

- Обычная история. Парень знакомится с девушкой, девушка глупа и наивна. Парень использует девушку и уходит своей дорогой.

Он просто выгнул бровь и ждал продолжения. Я вскинула руки.