На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Павел решил, что автомобили с ранеными мотострелками, отправятся вслед за своим батальоном. Однако, они неожиданно начали, разворачиваться один за другим.

Увидев это, Олег поднялся на ноги, крикнул напарнику: — Бежим к мотоциклу. — И помчался к овражку, где находился их экипаж.

Павел поспешил за начальником. Он быстро догнал молодого сержанта, побежал с ним бок о бок, и спросил на полном ходу:

— Куда мы так сильно торопимся? Пусть фашисты проедут мимо овражка. Потом тронемся мы.

— Чуть дальше той ямы, где стоит наша машина, просёлок делает крутой поворот, — ответил Олег на бегу. Сберегая дыхание, он объяснил, что задумал напасть на коновой.

— Но ведь в нём едут раненые! — Павел был так возмущён тем, что услышал от своего командира, что даже немного отстал.

— Во-первых, там четыре шофёра и восемь здоровых солдат, — напомнил сержант. — Считай, почти отделенье пехоты. Во-вторых, там четыре грузовика неприятеля. В-третьих, если раненые получат лечение, то через месяц, вернутся сюда и начнут убивать советских людей. Ты этого хочешь? Они разоряют нашу страну, почти добрались до Волги, а ты тут в благородство играешь?

Павел почувствовал, что Олег разъярён не на шутку. Он вспомнил, как фрицы жгут города и деревни, и проглотил все свои возражения. В том числе те, что нужно бы им проявить большую гуманность к побеждённым врагам.

— Мы их в гости не звали, тем более, такой огромной ордой! — закончил короткую речь командир. — Им ещё Александр Невский сказал: «Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет!»

Пробежав с полверсты, бойцы оказались возле овражка и глянули вниз. Дно неглубокой промоины заливала плотная тень, падающая от края обрыва. Небольшой мотоцикл с огромным трудом различался во тьме. Они спустились к коляске, схватили тяжёлый мешок, где лежали боеприпасы, и, поднявшись наверх, ринулись дальше.

Запыхавшись от быстрого бега, красноармейцы преодолели почти километр. Наконец, впереди замаячил скромный покатый пригорок высотой метра два с половиной.

Почти на карачках, они поднялись на макушку бугра, присели на корточки, чтоб не маячить на фоне тёмного неба, и огляделись вокруг. Дорога приближалась к этому месту вплотную и, резко виляя направо, обходила возвышенность.

Олег снял с шеи «шмайссер» и так лёг на землю, чтобы его не было видно с просёлка. Сержант устроил перед собой автомат и начал развязывать свой вещмешок.

Он вынул из «сидора» все десять гранат, которые они отыскали в запасах немецких разведчиков, убитых в станице. Шумно дыша, боец разложил боеприпасы длинным рядочком, зачем-то сказал, что они называются «М-24», и стал готовиться к бою.

Павел расположился по левую сторону от крайних снарядов и посмотрел, чем занимается его командир? Сержант отвинтил небольшой колпачок, что был расположен в конце длинной ручки из дерева. Боец с удивленьем увидел, как из отверстия выпал белый шнурок с какой-то серой штуковиной на свободном конце.

— Левой ладонью сильно рванёшь за фарфоровый шарик. — Олег показал на небольшой кругляшек, что лежал в его крепких пальцах. — А правой рукой, бросишь гранату в нужное место. Лучше всего, если ты попадёшь внутрь кабины. Тогда, грузовику с экипажем сразу наступит конец.

Сержант отвинтил защитные крышки со всех «колотушек» и положил их на землю рядом друг с другом. — По моей команде открываем огонь. Я стреляю по первой машине, — напомнил сержант. — Ты бьёшь по последней. Потом я палю по второй, ты по третьей. В том же порядке, бросаем гранаты. Для начала, по две штуки в каждую, а там видно будет. Вдруг, какая из них не взорвётся?

Олег вспомнил о том, что рядом лежит не строевой пехотинец, а «дивизионный пушкарь», который вряд ли встречался с фашистским оружием. Он на секунду замялся и пояснил:

— У нас «колотушки» без рифлёных рубашек. Значит, они наступательные и осколки от них, полетят метров на десять-двенадцать. От бугра до дороги будет все двадцать, не меньше. Поэтому взрывы нас вряд ли достанут. Запал сработает через четыре секунды. Так что, долго не мешкай. Дёрнул шнурок и сразу бросай.

Сержант ненадолго умолк, к чему-то прислушался и сообщил:

— Готовься, фрицы уже подъезжают.

Павел откинул складной приклад автомата, прижал железную рамку к плечу и посмотрел на тёмную степь сквозь узкую прорезь прицела. Послышался уверенный рык четырёх автомобильных моторов. Спустя пару минут, грузовики оказались в поле зрения парня.

Ни одной фары у машин не горело, но луна светила так ярко, что просёлок был виден прекрасно. При нападении советских танкистов, все стёкла в кабинах разбились. Теперь ничто не мешало, смотреть шофёру вперёд.

Короткий конвой неспешно подъехал к бугру, на котором лежали Павел с Олегом. Водители видели, что дорога резко виляет направо. Они везли в лазареты «камрадов», раненных проклятыми скифами и боялись их растрясти.

Все, снизили и без того невысокую скорость и стали двигаться чуть быстрей пешехода. Автомобили вошли в поворот один за другим и оказались в пятнадцати-семнадцати метрах от бойцов Красной армии.