На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Оказавшись на месте, они осмотрелись и выбрали удобное место для устройства засады. Сержант решил, что лучше всего, спрятаться возле двух предпоследних домов, стоящих напротив друг друга через сельскую улицу. Они были крепкими и ухоженными и, словно соревновались, у кого палисадник шире и краше.

Высокие бархатистые мальвы и пышные лисохвосты росли так часто и густо, что закрывали фасады от угла до угла. Ширина каждого цветника оказалась более сажени. Это позволяло укрыться в них человеку, что лежит на земле. Его будет трудно заметить, даже в том случае, если он станет целиться из «трёхлинейки».

Командир отделения оглянулся назад, где увидел бревно, брошенное у ворот соседнего дома. Скорее всего, хозяева хаты положили его там специально и сидели на нём вечерами, как на низенькой лавочке. Колода оказалась большой и приметной, и её хорошо было видно из обоих укрытий.

Ткнув пальцем в древесный обрубок, сержант приказал:

— Открываем огонь, как только фрицы поравняются с началом бревна. Бить только по людям. Целить в середину груди — так легче попасть. В первую очередь, убрать пулемётчика и водителя транспорта, а затем и того, кто на заднем сиденье. Определитесь, у кого какая мишень.

Закончив проводить инструктаж, сержант разделил небольшую команду на две группы по три человека и отправил их в палисадники, растущие с обеих сторон от дороги.

Красноармейцы пошли к тем местам, куда указал командир. Они открыли калитки декоративных заборов и оказались среди очень пышных растений. Стараясь не повредить хрупкие стебли, бойцы аккуратно опустились на землю и залегли в густой свежей поросли. Все выставили перед собою винтовки, взяли под перекрёстный прицел сельскую улицу и стали ждать появления фрицев.

Сержант прошёл по пустынной дороге туда и обратно, и посмотрел, все ли надёжно укрылись от постороннего взгляда? Он убедился, что бойцов незаметно со стороны, и направился в тот же цветник, где лежали Павел и ещё один человек.

Пехотинец чуть повозился возле калитки и устроился в зарослях мальвы. Он положил винтовку перед собой, прикрыл длинный ствол листом лопуха, сорванного по пути у дороги, и повторил снова то, что уже всем говорил:

— Стреляем в немцев, как только они поравняются с этим бревном. — Он кивнул на обочину, где лежал короткий обрубок. — Я беру пулемётчика. Пушкарь стреляет в водителя. Ты, Коля, — обратился он к другому бойцу, — пальнёшь в того седока, что находится сзади.

Командир отделения откинул затвор, убедился, что обойма набита патронами, и вогнал один из них в ствол «трёхлинейки». Все остальные солдаты повторили его операцию. С обеих сторон от дороги послышалось приглушённое клацанье стали. Затем всё разом стихло. Только кузнечики, сидевшие в пожухлой траве, продолжали пиликать на крохотных скрипочках.

Когда пехотинцы добежали до предпоследнего дома станицы, фрицы уже подкатили к мосту. Они остановились перед деревянным настилом и приглушили работавший двигатель до самого низкого уровня.

Фашисты вслушались в тишину, висевшую над убогой деревней, и убедились, что здесь так же безлюдно, как было сутки назад. Они увидели, что следы мотоцикла предыдущих разведчиков хорошо различимы на пыльных досках, а других отпечатков к ним не прибавилось.

Значит, после «камрадов» больше никто здесь не ходил. Тем более, не проезжал. Трое захватчиков облегчённо вздохнули. Водитель переключил рычаг передачи, дал малый газ, и лёгкий транспорт медленно тронулся с места.

«Доблестная армия фюрера разбила Красную армию, и комуняки бежали от Днепра и до самого Дона, а осторожность лишней не будет. Мало ли среди этих русских разных безумцев?

Есть и такие ублюдки, что не хотят отступать перед высшей расой планеты и сражаются насмерть. Вдруг и в этой станице нарвёшься на подобных фанатиков? Конечно, победа Германии превыше всего, но жизнь только одна. Так что, нужно смотреть в оба глаза». — размышлял рыжий немец.

Солдат, который находился в коляске, думал приблизительно так же. Он прижал приклад пулемёта к плечу. Положил указательный палец на крючок спускового устройства и приготовился бить по всему, что шевелится. Если честно сказать, то он не очень-то волновался, а сделал так по давнишней привычке, не раз спасавшей его крепкую шкуру.

«Да и чего мне беспокоиться? Как доложили лётчики с «летающих глаз», здесь нет вражеских войск. Мелькало лишь несколько конных разъездов да батальон пехотинцев стоит, где-то к востоку. В то время, как следом за нами идёт колонна из танков и мотострелков на броне.

Никакой недоумок не будет стоять на пути такой мощной силы. Он плюнет на командиров и поспешит поскорее убраться подальше. Как поступали славяне с начала войны. Так будет снова и снова, пока мы не дойдём до Урала».

Разведчик, сидевший за спиною водителя, насторожился. Он взял автомат наизготовку, стал крутить головой во все стороны и смотреть, не мелькнёт ли где-то колхозник с двустволкой в руках? Или, хуже того, боец Красной армии с длинной винтовкой.