На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД

После опубликования решения ЦК о перестройке литературных организаций на нелегальных совещаниях у Тагер и Чуковского, где присутствовали участники нашей антисоветской группы – Тагер, Берзин, Жирмунский, Оксман, Куклин, Маргулис, Стенич, Губер, – упразднение РАППа расценивалось как сдача позиций ЦК В КП (б) в области руководства литературой и как возможность создания произведений, «свободных» от марксистской идеологии, как возможность протаскивания идеологически враждебных идей в литературе.

Организация Союза Советских Писателей рассматривалась как создание своего рода «академии», в которой писатели займут свое место независимо от своей идейной направленности.

Вредительское руководство I съездом Советских Писателей в лице Бухарина и Радека способствовало объединению антисоветских групп писателей.

Речи Бухарина и Радека давали определенные директивы контрреволюционным силам в литературе, директивы хотя и зашифрованные революционной фразеологией, но расшифровывавшиеся без особого труда теми, кому они были адресованы.

Основным лозунгом Бухарина на этом съезде был призыв к выхолащиванию из литературного произведения его социалистической направленности, призыв, в корне подрывавший лозунг социалистического реализма. Всей советской поэзии предлагалось ориентироваться на Пастернака, чье творчество противопоставляется творчеству Маяковского, отодвигаемому куда-то на задворки.

После закрытия съезда в Ленинграде контрреволюционная работа в литературе активизируется.

К этому же времени относится и мое сближение с Тихоновым, которое, как я показал, произошло при содействии Любови Эренбург. Результатом моего сближения с Тихоновым явился блок троцкистов с правыми в литературе, так как вокруг меня группировались главным образом троцкистские элементы из среды беспартийных писателей, а вокруг Тихонова – правые.

Вопрос: Вы показали, что с Л. Эренбург договорились о встрече с Тихоновым для установления связи по контрреволюционной работе. Эта встреча состоялась? Когда?

Ответ: В двадцатых числах ноября 1935 года Л. Эренбург приехала ко мне домой с Тихоновым. Разговор, происходивший в ее присутствии между мной и им, носил характер выработки программы совместных действий.

Вопрос: Изложите подробнее ваш разговор с Тихоновым.

Ответ: Разговор начался с впечатлений о Всесоюзном съезде писателей, состоявшемся этой осенью в Москве, и, естественно, перешел на перспективы ближайшего будущего: на положение писателей в СССР после съезда и на возможности творческой работы.

Со свойственной мне резкостью я утверждал о зажиме творческой мысли, об отсутствии какой бы то ни было свободы, что в СССР свободно могут высказываться только большевики, а у сторонников других политических мнений и воззрений «рты замазаны». За всякую оппозиционную мысль, не говоря уже о мыслях с меньшевистским или троцкистским оттенком, у нас якобы сажают и расстреливают, что в таких условиях создавать настоящие литературные произведения нельзя, что так дальше продолжаться не может и что нам необходимо бороться с создавшимся положением.

Тихонов целиком поддержал меня.

Поэт Николай Тихонов. Фотография 1930-х годов

Эренбург, имевшая достаточно оснований считать, что этой встречей сильно подвинула вперед свое дело – дело сплочения обеих групп, – выразила удовлетворение возникновением дружбы между Тихоновым и мною.

Далее разговор перешел в плоскость выработки практических мероприятий борьбы с советской властью.

Предварительно я рассказал Тихонову о своей связи с троцкистской организацией через Кибальчича и о том, что в продолжение ряда лет группирую перевальцев (Тагер, Куклин, Берзин, Н. Чуковский), а также писателей Стенич, Спасского, Маргулис, Франковского, Губер, Жирмунского, Оксмана, Выгодского, Юркуна.

Тихонов, в свою очередь, информировал меня, что им также создана группа, и из ее участников назвал мне поэтов Заболоцкого, Корнилова, Дагаева, А. Ахматову и указал на свою близкую связь с формалистами Эйхенбаумом и Степановым.

Далее он мне указал, что связан с контрреволюционными националистическими организациями, существующими среди грузинских писателей.

После определения наших «сил» мы договорились с Тихоновым, что борьбу с советской властью необходимо проводить более организованно. Мы обсудили вопрос о создании антисоветской организации из тех отдельных разрозненных групп, которые существовали среди ленинградских писателей. При этом условились, что никаких внешних форм этой вновь создаваемой организации мы придавать не должны, а что необходимо сплотить тех лиц, которые с нами связаны, и организованно, по заранее намеченному плану проводить подрывную деятельность.

Непосредственно руководство и организацию этой подрывной деятельности мы взяли на себя. Договорившись по этому вопросу, мы перешли к обсуждению и выработке конкретного плана нашей контрреволюционной работы.