Читаем На линии доктор Кулябкин полностью

— Должен несколько разъяснить смысл вашего вопроса. — Яков Романович Палин опять защелкал дужками очков. — Скоро распределение. Если Станислав Андреевич не успеет за оставшееся время написать диссертацию, то может оказаться в чрезвычайно трудном положении. На расстоянии руководить невозможно.

«Значит, так, — про себя повторил Стасик. — Не напишу, не защищу… И этот проклятый окислительный фермент — есть он или нет! — это еще тоже бабушка надвое сказала. Год не получалось, и сейчас надеяться не на что».

Он приоткрыл папку, в которой были протоколы опытов, и стал перебирать бумаги. Сверху лежало письмо от Гошки. Стасик прочел последние слова: «Жми, дави!»

«Вот и жми, — подумал он. — Тоже мне оптимист! Хорошо жать в Валунце, когда знаешь, что все идет как по маслу. А тут и диссертация горит, и с совестью вроде бы не полный порядок…»

— Видите ли, — начал Корнев, — я перепробовал десятки вариантов, но ничего не получается…

— Но у Ивановского получалось, — сказал Незвецкий. — Вы раньше не сомневались в этом.

— Ах, Михаил Борисович! — вздохнул Палин. — К сожалению, в науке не у всех авторов получается одинаково. Я не сомневаюсь в порядочности Ивановского, но некоторые вещи трудно объяснить.

— Отказываетесь, Корнев? — глядя в упор, спросил Незвецкий.

— Угу, — кивнул Стасик и опустил глаза.

— Тогда нечего спорить, — сказал Незвецкий. — Нечего зря морочить голову и терять дорогое время.

— Зачем так? — улыбнулся Палин. — Станислав Андреевич поступает логично, как подсказывает здравый смысл.

— Здравый смысл? — засмеялся Незвецкий. — Я-то как раз предполагал, что у него нет этого «здравого смысла».

— Есть, и немало, — назло по-детски сказал Стасик.

Незвецкий толкнул дверь, она открылась с шумом и сразу же захлопнулась за ним.

— Молодец! — сказал Палин. — Веди себя мужественно. Тактика Незвецкого опасна, она способна увлечь. А ведь в действительности он думает только о себе. Ему безразлична ваша диссертация. Даже больше. Я думаю, он считает ее ерундой. (Стасик вздрогнул и испуганно, точно его в чем-то разоблачили, посмотрел на шефа.) Ну, идите работайте…

Стасик вышел в коридор. Около лаборатории он остановился, вспомнил, что в термостате стоит препарат — нервная ткань, — приготовить который было не так-то просто, но тут же решительно махнул рукой. «Нечего возвращаться к тому, что уже перечеркнуто».

Он выбрал в институтском саду отдаленный уголок и сел на скамейку, еще мокрую от дождя.

«Все ли я продумал, отказываясь от работы, на которую потрачено столько сил? Неужели ошибка в методике определения фермента, а не в идее? Ивановский же настаивал на этом. Может, еще раз проверить все?..»

Ему стало страшно от одной мысли о проверке. Целый год как проклятый он не вылезал из лаборатории, варьируя методики. Это было скорее ожесточение, а не упрямство. «Хлюпик, — выругал себя Стасик. — Отказался — и баста. Нечего переживать. Палин — умный старик и плохого не посоветует».

Стасик опять открыл папку, развернул письмо Гоши.

«Тоже мне друг! — с обидой подумал он. — Я ему пишу, советуюсь, а он молчит. Его это не касается… хотя… А может, Гошка не пишет об этом специально? Ждет, как я решу сам?»

Теперь он был уверен, что невмешательство Дашкевича иначе не объяснишь. «Но как же решить?»

«Может, напутал Ивановский? Может, он шарлатан, а я доверяю его данным?»

— Нет, — сказал Стасик. Ему стало даже страшно от этой мысли. — Нет. Он не шарлатан. Он сказал, что мои расчеты правильны…

Стасик бросил на скамью папку. Он вспомнил, сколько потребовалось настойчивости, чтобы добиться от директора института командировки в Москву на симпозиум гистохимиков. Туда из Новосибирска должен был прилететь профессор Ивановский.

Сейчас даже смешно представить, как волновался Стасик перед встречей, как стоял около номера гостиницы и мысленно перечислял все вопросы, которые хотел выяснить.

Ивановский оказался совсем иным, чем представлял себе Стасик. Это был маленький толстяк, небритый, лысый, чем-то напоминающий ежа.

— Корнев, — представился Стасик и первый протянул руку.

— Очень рад, — сказал Ивановский и весело подмигнул. — Не спешите?

— Нет, нет.

— Тогда все в порядке, а то я, честно сказать, еще не мылся.

Он буркнул что-то вроде «садитесь» и скрылся в ванной. Стасик рассматривал маленький номер. Кровать была не застлана, а настольная лампа повернута к изголовью — видимо, профессор ночью читал.

Ивановский выкатился из ванной уже одетым. Галстук сполз немного в сторону и расслоился на животе двумя закрученными хвостами. Профессор повернулся к зеркалу и, не увидев ничего необычного в своем туалете, облегченно вздохнул.

— А теперь завтракать.

Официант, слегка подпрыгивая, отошел от стола. Не так уж много людей знает, что нужно заказывать. Иногда подходишь по нескольку раз, пока человек скажет, что он хочет съесть, а этот нет, ходит сюда третий день, но зато сразу вызвал симпатию.

Ивановский откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.

— Выкладывайте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза