На Лене-реке

Кузьма Никитич передал лопату кочегару, вытер тыльной стороной ладони пот, крупными каплями струившийся по лицу, и подошел к Перову и Луговому.

— Тяги не хватает, — медленно сказал он низким журчащим басом.

— Что будем делать, Кузьма Никитич? — спросил Андрей.

— Надо останавливать котел, — неторопливо ответил механик, — нарастить трубу.

— Но это же остановка завода?

— Разморозим сеть парового отопления, — сказал Луговой, — со вчерашнего вечера уже наступила зима.

Механик ничего не ответил.

— Где же выход? — снова спросил Андрей.

— Надо останавливать котел, — повторил Кузьма Никитич.

— Но вы же понимаете, что теперь этого сделать нельзя, — сказал Андрей.

Кузьма Никитич снова промолчал.

— Пойдемте еще раз осмотрим место аварии, теперь уже почти рассвело, — предложил Луговой.

Все трое вышли из котельной.

К одиннадцати часам утра в кабинете Перова собралась техническая комиссия: Кравцов и два инженера из управления — технолог Щегольков и строитель Струйский.

Луговой кратко доложил о положении, создавшемся на заводе.

— Резко снизился съем пара. Его не хватает даже для отопления производственного корпуса, не говоря уже о расходе пара на технологические нужды.

— Обсудим, как организовать работы по восстановлению трубы, — сказал Кравцов.

— Послушаем строителя, — предложил Щегольков, указывая на полного человека с седым ежиком волос на крупной круглой голове.

— Прошу вас, товарищ Струйский, — обратился к нему Кравцов.

— Это очень сложная задача, — начал Струйский.

В его словах не было ничего предосудительного или неправильного, но Андрея насторожил тон говорившего. Он произнес эту фразу таким самодовольным сочным голосом, что казалось, создавшееся положение восхищает его своей необычайностью и сложностью.

«Для него это просто интересный случай в его инженерной практике, а не катастрофа, срывающая план предприятия», — с неприязнью подумал Перов.

— …Очень сложная задача, — повторил Струйский и медленным округлым движением снял пушинку с рукава пиджака. — Видимо, придется возводить леса, чтобы нарастить трубу до необходимой высоты.

— Сколько же это займет времени? — нетерпеливо перебил Андрей.

— Этого я вам не могу сейчас сказать, товарищ директор. Расчеты и чертежи конструкции удастся сделать за один-два дня.

— Расчеты. А самою конструкцию?

— Полагаю, ориентировочно для сооружения лесов необходимой высоты потребуется в наших условиях не менее двух недель.

— И на монтаж самой трубы?

— Клепка звеньев на такой высоте пойдет замедленно. На это также потребуется полторы, а то и две педели.

— Итого месяц, — подытожил Кравцов.

— Это значит сорвать годовой план, сорвать спецзаказ в четвертом квартале, — вскочил с места Андрей, — такое решение вопроса нас не может удовлетворить.

— Что же вы предлагаете? — спросил Кравцов.

— Найти другой, более быстрый способ восстановления трубы.

— Вы можете такой предложить? — уже с ноткой иронии спросил Кравцов.

— Нет, к сожалению, не могу. Но думаю, что именно для этого послана сюда техническая комиссия.

— Комиссия примет решение, — сухо сказал Кравцов. — Инженер Струйский уже изложил в основном его содержание.

— Но это же месяц простоя завода, — возразил Щегольков.

— Обсудим в управлении, — остановил его Кравцов.

Получив у Лугового котельную книгу и необходимые чертежи, члены комиссии уехали.

— Инженер Струйский вопроса не решил, — после продолжительного молчания сказал Андрей. — Месяц простоя — это срыв. Трубу надо восстановить быстрее.

— Только так, — подтвердил Луговой, — это дело чести всего нашего коллектива. Надо решать самим… Ну, Кузьма Никитич, скажите свое слово. Все на вас смотрим.

Действительно, все смотрели на Кузьму Никитича.

Механик, ссутулившись, сидел в углу кабинета в глубоком раздумье. После слов Лугового он покосился на него и снова уставился неподвижным взглядом на носки своих огромных сапог.

— Собрать звено надо целиком внизу, — сказал наконец Кузьма Никитич, поднимая голову, — и не клепать, а варить… автогеном или электросваркой.

— Как же поднять такую тяжесть на двадцать метров? — изумился Андрей.

— Об этом и думаю, — почти мрачно ответил Степняк и замолчал, снова углубившись в свои размышления.

Наконец поднялся со стула.

— Разрешите потушить котел, Андрей Николаевич?

Все оживились.

— Значит, нашли решение? — радостно спросил Андрей.

— Ищу, должен найти.

Андрей посмотрел на Лугового.

— Ну как, секретарь? Будем сами решать, не дожидаясь проектов из управления?

Луговой молча кивнул головой.

— Действуйте, Кузьма Никитич, — Андрей подошел к механику и протянул ему руку.

— Спасибо за доверие, Андрей Николаевич, — ответил тот крепким рукопожатием и медленными широкими шагами пошел к двери.

2

На следующий день Кузьма Никитич излагал свой план работ по восстановлению трубы на открытом партийном собрании.

Вместительный зал заводского клуба был полон.

— Слово предоставляется главному механику Кузьме Никитичу, — объявил председательствующий Калугин.

Кузьма Никитич вышел вперед.

Калугин окликнул его и жестом пригласил подняться на сцену к приготовленной для докладчиков трибуне.