На Лене-реке

Анна Королева высыпала хромпик в деревянный, оцинкованный внутри чанок, залила водой и, открыв вентиль, пустила в чанок острый пар. Небольшое помещение, в котором разваривали хромовый экстракт, наполнилось певучим гулом, словно где-то вдали заработал авиационный мотор.

Когда жидкость в чанке окрасилась в яркий оранжевый цвет, Королева взяла деревянное весло и, помешав в чанке, убедилась, что хромпик растворился без остатка.

— Прокопий Захарович! — крикнула она в приотворенную дверь. — Можно кислоту заливать.

Через минуту вошел Чебутыркин, за ним следом двое рабочих в очках-консервах внесли кислоту в большой стеклянной бутыли. Когда кислота была вылита, жидкость в чанке стала кроваво-красной.

— Бери весло, Анна, — скомандовал Чебутыркин, — да принеси ведро воды холодной. Не ровен час, зашумит наша брага.

Сам он придвинул поближе ящик, наполненный желтоватой овсяной мукой, и, взяв полную пригоршню муки, высыпал ее в чанок.

В чанке зашипело, забурлило, вся поверхность жидкости покрылась крупными грязно-желтыми пузырями. Они мгновенно возникали и тут же лопались. Из чанка повалил седой пар, смешанный с едким сернистым газом. Чебутыркин молча указал Королевой на рубильник, та включила его. Зашумел вентилятор, и едкие пары устремились в жестяной зонт, укрепленный над чанком.

— Ведь как хорошо позаботился Андрей Николаевич, — сказала Королева, помешивая веслом кипящую жидкость. — Сколько лет варим здесь экстракт и маялись от этого дыму. А он вот посмотрел и враз придумал вентилятор поставить.

— Чего тут придумывать, — ворчливо возразил Чебутыркин, — про это в книжках описано. Да и по инструкции полагается.

— Полагается, — насмешливо протянула Королева, — а чего ж вы, Прокопий Захарович, не удосужились исполнить инструкцию? Поди-ка и самим не сладко было эту зелень нюхать.

Чебутыркин хотел еще что-то возразить, но вспомнил, как каждый раз после варки экстракта, надышавшись едких сернистых испарений, надсадно кашлял всю ночь напролет. «Правильно Анна говорит. К людям он заботливый».

И тут же вспомнил о 128-й партии, о собственной трусости, помешавшей разоблачить Мишку Седельникова, и ему стало не по себе.

Он нахмурился, бросил горсть муки в чанок и сердито прикрикнул на Королеву:

— Помешивай веселей, гляди, через край хватит!

— Полегче сыпать надо, Прокопий Захарович, — возразила Королева и еще энергичнее заработала веслом.

В чанке бушевало вовсю.

Жидкость загустела. Беспорядочно пляшущие пузыри уже не лопались, а ползли вверх, угрожая ежеминутно выплеснуться через край. Цвет жидкости из грязно-желтого сделался бурым, затем коричневым и, наконец, темно-зеленым.

Чебутыркин внимательно следил и, как только пузырившаяся масса начинала оседать, снова подбрасывал в чанок горсточку муки.

— Прокопий Захарович! — окликнули его сзади.

Чебутыркин оглянулся и увидел Мишку.

— Чего тебе? — недружелюбно отозвался мастер.

— Подите сюда, Прокопий Захарович, — замахал рукой Мишка и, когда Чебутыркин приблизился, торопливо зашептал, пригнувшись к уху старика: — Запрягаева сейчас видел. Говорит, вашему Перову крышка. Комиссия назначена насчет этих кож. Дело серьезное. Запрягаев в этой комиссии. Теперь, Прокопий Захарович, не вывернется наш горячий начальник. Быть вам опять хозяином в цехе. С вас могарычок? — подмигивая, закончил Мишка.

Чебутыркина передернуло.

— Пошел прочь! — закричал он, наступая на Мишку, но, спохватившись, опасливо оглянулся на Королеву и зашипел, как рассерженный гусак: — Не смей, подлец, ходить ко мне с этими разговорами. Не желаю я и слушать про твое паскудство. Уходи!

Мишка попятился и скрылся за дверью.

Чебутыркин еще некоторое время смотрел ему вслед, бормоча что-то себе под нос.

— Кажись, готово, Прокопий Захарович, — окликнула его Королева.

Чебутыркин подошел к чану и заглянул в него. В жидкости еще кипели мелкие пузырьки, но они уже не волновали ее зеленой поверхности. Из чанка поднимались тоненькие струйки пара. Едкий сернистый запах почти исчез.

Чебутыркин достал из кармана халата полоску белой бумаги. Королева подняла весло, и густые капли зеленого экстракта, срываясь с весла, падали в чанок. Чебутыркин подставил полоску, капля упала на бумагу и поползла по ней, оставляя за собой след густого иссиня-зеленого цвета.

Экстракт удался на славу.

Варка экстракта была для Чебутыркина священнодействием. И когда она удавалась хорошо, он был доволен собою и весь день после этого ходил именинником.

Но разговор с Мишкой так расстроил его, что даже удачная варка не порадовала.

И вместо обычной в таких случаях фразы: «Хорош экстрактик, зеленый, как молодой камыш» — он только угрюмо вымолвил: «Ну, значит, готов», — и, понурившись, отошел от чана.

Глава восьмая

1

Начальник управления Спиридон Матвеевич Самоходов, рослый, склонный к полноте человек, откинулся в кресле и недовольно посмотрел на Щеголькова.