На фронтах Первой мировой

Пока военачальники совещались, войска наступали. К концу 25 марта обескровленная 5-я английская армия отходила на северо-запад к Ла-Маншу, а 6-я французская армия – на юго-запад, к Парижу. Клемансо отругал Петэна последними словами, и французские дивизии начали, наконец, спешно на автомобилях перебрасываться на угрожающие участки, с ходу вступая в бой. Но это были всего лишь полумеры. Вот тут и вспомнили о генерале Фоше и его планах. Клемансо моментально забыл свои споры и разногласия со строптивым генералом. Ллойд Джордж искал любого выхода из критической обстановки. 26 марта в Дулоне на конференции представителей правительств и высших военачальников Антанты Фошу поручили координировать действия союзных армий во Франции и Бельгии. Пока не главнокомандующим, но и этого ему хватило, чтобы взять ситуацию на фронте под свой контроль. В тот же день Фош приказывает командующим 5-й английской и 1-й французских армий, а также командующему резервной группой генералу Файолю сосредоточить у Амьена все имеющиеся в распоряжении силы. Английские войска, понесшие большие потери южнее Соммы, заменяются свежими французскими дивизиями. И ситуация на фронте начинает меняться. 27 марта немцы еще атакуют, но уже 28-го в направлении на Аррас 17-я армия героя Капоретто генерала Белова останавливается. 18-я армия другого героя, генерала Гутьера, продвинувшись еще на 14 км, взяла Мондидье. 2-я армия захватила Альбер и переправы через реку Анкр – и все. Крупные французские резервы – 1-я и 3-я армии – развернулись между реками Лис и Уаза, перекрывая дорогу германцам на Париж и Амьен. 28 марта они закрыли брешь между английскими и французскими войсками. Да, германцы могли еще обстреливать Париж и важнейшую стратегическую дорогу, идущую от Парижа к морю через Амьен, но темп всего наступления снизился до того, что бои стали принимать местное значение. Людендорф, оправдываясь, докладывал кайзеру: «Неприятельское сопротивление оказалось выше уровня наших сил. Переход к сражению на истощение был недопустим, ибо таковое противоречило нашему стратегическому и тактическому положению». Еще бы! В 19 часов 25 минут 5 апреля Людендорф отдает приказ о прекращении наступления по всему фронту. «Великая битва во Франции, – заявил Гинденбург, – окончена».

Историки до сих пор по-разному оценивают итоги сражения в Пикардии. На первый взгляд германцы добились впечатляющего успеха. Действительно, наступая на фронте в 70 км, они вклинились в оборону противника более чем на 60 км. Особенно поражают действия 18-й армии. За 16 дней боев она прошли 84 км со среднесуточным темпом наступления 6 км. На Западном фронте с начала войны ничего подобного не происходило. Только пленными германцы захватили 90 тыс. человек и более 1000 орудий. Одни англичане потеряли 8840 офицеров и 164 880 солдат. Битва действительно получалась грандиозная, втянувшая в орбиту 90 германских, 46 английских и 40 французских дивизий. Общие потери союзников насчитывали 212 тыс. человек. Германские пушки обстреливали Париж. Но главного-то, из-за чего начиналась операция, достигнуть не удалось. Антанта не запросила мира. Да и с чего бы.

Стратегического успеха германцы не добились и не могли добиться, исходя из объективных данных. Напомню о них. Это, прежде всего, отсутствие самих оперативно-тактических и стратегических задач. Отсутствие мобильных сил для развития более чем удачного тактического прорыва. Разновременная последовательность, а потом и раздвоенность направлений главного удара, не позволившая сковывать маневр резервов противником. Отсутствие должного количества собственных резервов. Да и потери германцев превысили союзные на 30 тыс. человек. Не обратили внимания германские военачальники и на еще одну существенную особенность. Или не хотели обращать внимания, как всегда переоценивая боевые способности немецкого солдата. Солдат, безусловно, всегда был хорош, но в 1918 году ему было далеко до бойцов не только начала войны, но и годичной давности. Впрочем, не все военачальники. Германский генерал фон Кюль уже в марте напрямую докладывал рейхстагу: «С каждым месяцем превосходство неприятеля возрастало, тогда как подкрепления, которые получала германская армия, становились все более скудными и уже не покрывали, даже приблизительно, наших потерь. Только ограниченное количество дивизий могло быть удовлетворительно снаряжено для участия в наступлении. Потрепанные дивизии, державшие фронт, все еще не получали смены и не могли быть отведены за линию фронта для отдыха и переобучения. Таким образом, войска наши постоянно изматывались, тогда как неприятель все время усиливал свою боевую мощь: прибывали американские подкрепления, прибывали танки, новое оружие боя».