На безымянной высоте

— Со мной да, — сказал Кремер. — А вот где-то там, в самом верху, может, в Берлине, а может, и выше — не совсем все в порядке… Я служил под началом полковника Эриха Глейцера в Северной Африке. Тогда он был майором… Генерал Эрвин Роммель очень его ценил и постоянно к себе приближал. Роммель поручал нашему полку под командованием Глейцера самые рискованные и ответственные операции. Это благодаря Глейцеру я стал тем, что я есть… Он умел находить таланты, ничего не скажешь. Кто я был бы без него? Потом его перевели в Генеральный штаб, к Гальдеру. И когда меня вызывали в Берлин для вручения награды, я бывал у него дома, был знаком с его семьей. Очень милые, воспитанные люди. Жена и две дочери. И теперь я убил его своей рукой. Будь проклят этот мир!

— Так за что мы его…

— Я это могу понять только умом, Курт. Полковник Эрих Глейцер был слишком ценным офицером и слишком много знал, чтобы его можно было отдать русским… Так я это понимаю. Но я отказываюсь принять это сердцем. Мне только что пришлось убить человека, которому я стольким обязан. Сейчас я его оплакиваю, Курт. Поэтому, извини, я хочу побыть один.

* * *

— …Твою мать… — Степан, чуть не плача, матерился над убитым наповал немецким полковником. — Черт! Ну что за невезуха!

— Кончай, Степа, — толкал его в плечо Прохор. — Он тебе кто, близкий родственник?

— Не понял… — Малахов растерянно мотал головой. — Снайпера этого, в натуре, Оля только вчера шлепнула! Или это уже другой?

Все озадаченно смотрели на лейтенанта.

— Ладно. Доставим его в том виде, какой он есть в данную минуту, — отрешенно сказал Малютин, разглядывая бумаги убитого немца. — Документы при нем, какие-то приказы… Это полковник Эрих Глейцер из Генштаба… Наверно, много знал и был слишком ценным офицером, чтобы немцы могли позволить ему попасть в наши руки… И поэтому они пошли на его убийство. Но все равно, такие бумаги, какие здесь, у него, могут оказаться важнее его показаний… Все, возвращаемся. Надеюсь, для снайпера, новый он или старый, мы не та цель, какую он обычно выискивает.

— Да, это тот же самый… — Степан вздохнул. — Видно по выстрелу. Так попасть точно в затылок, это только он сможет.

И кивнул на седую голову убитого, окрашенную засохшей кровью.

— Ну тогда нам точно бояться нечего, раз ниже полковников он не опускается, — кивнул Михаил. — А до полковника лично мне еще далеко.

7

Катя и Ася собирались сопровождать Лиду до санбата, куда доставили переводчика лейтенанта Горелова. Бледная, заплаканная, она рвалась к жениху и при этом постоянно заговаривалась и была, что называется, сама не своя. Так что ее боялись отпустить одну. Штабная полуторка «ЗИС-5» ждала их возле блиндажа связи.

Оля Позднеева сопровождать их отказалась. У нее после убийства немецким асом взятого разведчиками ценного «языка» теперь появились свои проблемы: как такое могло случиться, если она сама зафиксировала попадание в голову снайпера? Что он, воскрес, что ли? Восстал из мертвых? Или здесь появился другой ас, того же класса? Нет, не может быть. Слишком быстро. И все же это не приснилось ей, она сама видела попадание, своими глазами… И не слишком ли быстро немцы нашли другого… Ведь таких мастеров единицы. Правда, остается вариант, высказанный лейтенантом Малютиным, что она попала в его напарника… Убила напарника, а снайпер решил воспользоваться этим обстойтельством и до поры затаился: пусть русские думают, что его больше нет… Кстати о напарнике. Вообще-то говоря, он ей тоже не помешал бы.

Словом, она отговорилась от поездки срочными делами и, прихватив свою винтовку, отправилась к тому месту, где час назад был застрелен немецкий полковник, взятый разведчиками в качестве «языка».

* * *

Девушки подъехали на попутке к санбату, находящемуся в небольшой старинной церкви. Здесь гуляло немало ходячих раненых, почти все курили, многие сидели на лавочках, остальные помогали медперсоналу, в основном молоденьким медсестрам и санитаркам, стирающим или развешивающим мокрое белье и бинты.

Что не помешало выздоравливающим обратить внимание на вновь прибывших девушек. Но подкатываться пока не спешили. Все видели, как Лида, бледная и осунувшаяся, плакала, поминутно всхлипывая, и слезы, не переставая, катились по ее щекам. Катя и Ася осторожно поддерживали ее под руки.

Они усадили ее на ближайшую лавочку, для чего пришлось попросить подвинуться двоих раненых, напропалую флиртующих с медсестрой, и Ася пошла искать здешнее начальство.

— Товарищ майор… — безошибочно угадала она в появившемся у дверей лазарета изможденном от бессонных ночей пожилом враче начальника санбата. Он был в белом халате, забрызганном кровью, так что погон со звездочками не было видно. — К вам вчера поступил старший лейтенант Горелов, у него ранение в оба глаза, тут его невеста приехала навестить, где нам его можно найти? Он внимательно посмотрел на нее, покачал головой.

— Мое звание подполковник, вы ошиблись, но ничего страшного… Боюсь, что Горелова лучше сейчас не беспокоить, — сказал он. — Простите, а вы ему кем приходитесь, товарищ сержант, если не секрет?