На безымянной высоте

— Это я тоже должен взять на себя?

— Да нет… Эта чемпионка СССР стреляет как бог, ты же видел. Только не очень я в нее верю. Девушки ведь созданы совсем для другого, согласен? А сержант Позднеева, на мой взгляд, богиня! — Иноземцев подмигнул лейтенанту. — Видел я, как она на тебя поглядывает. И если бы ты ее как-то поощрил, что ли, был с ней поласковее, у нее прибавилось бы сил. Девушкам это очень помогает, уж поверь мне… И я бы на твоем месте…

— Я на своем месте, товарищ майор, — сухо сказал Малютин. — Каждый должен быть на своем месте.

— Послушай меня, опытного человека! — Майор склонился к его уху. — Эти из Сибири, чтоб ты знал, не чета нашим. Я в Красноярске до войны служил. Лучше всех тамошние девушки понимают, что нужно нормальному мужику, это я тебя заверяю. Ладно, забудь, что я только что наговорил. Мне Катя тоже нравится… Действуй!

И снова хлопнул лейтенанта по больному плечу. И снова не заметил, как тот поморщился.

6

Поздно ночью лейтенант Малютин — его сопровождали сержанты Михаил Лопатин и Прохор Полунин — перешли по знакомому овражку на немецкую сторону. Они переждали в кустах возле дороги, там же переоделись, и утром — лейтенант в немецкой форме с погонами капитана, одна рука на черной перевязи, разведчики в форме унтер-офицеров — уже шли по обочине рокадного шоссе, по которому изредка проходили немецкие машины и танки.

Наконец случилось то, чего они дожидались: навстречу им катила немецкая легковая машина, при этом остальное шоссе было пустынно. Малютин сделал едва заметный знак Лопатину и Полунину, и они мигом спрятались в ближайших кустах. После чего лейтенант проголосовал перевязанной левой рукой, прося подбросить, и — как же не помочь раненому немецкому офицеру — машина остановилась. В машине сидели — всего-то — молоденький лейтенантик да пожилой водитель. Но привередничать не приходилось. Как сказал бы отец народов, других офицеров у меня для вас нет, и быстро подкравшиеся сзади Михаил и Прохор — пока Малютин на немецком объяснял, куда ему надо, — мгновенно убили немцев ударами ножей под затылок и тут же оттащили их в кусты.

Затем, сев за руль, Малютин съехал на обочину дороги. Здесь он надел на правый рукав повязку патрульного офицера, а Лопатин, тоже надевший повязку патрульного, тем временем открыл капот и наклонился над мотором, делая вид, будто что-то с ним случилось и он его ремонтирует.

Прохор же, оглядевшись по сторонам, снова залез в кусты и там передернул затвор своего «шмайсера». Теперь Малютин ходил взад-вперед вдоль обочины дороги. При этом он, выказывая нетерпение, поглядывал на часы и похлестывал прутиком по сапогу.

Так прошло около часа. Проехали грузовики с личным составом — они их пропустили, отвечая на приветствия взмахом руки. Наконец появился долгожданный «хорх», в котором обычно разъезжали высокие чины. «Хорх» сопровождали два мотоциклиста в качестве эскорта, и Малютин почувствовал удачу: вот то, что им нужно.

— Внимание! — негромко сказал Малютин своим и, выйдя на середину дороги, требовательно замахал рукой, требуя остановиться.

Лимузин затормозил, и оттуда вылезли два немецких солдата, вооруженных автоматами. Затем в приоткрытую дверь выглянул немецкий полковник, сидевший рядом с водителем:

— Капитан, вы что себе позволяете! Сейчас же освободите дорогу!

— Прошу прощения, герр оберет, идет усиленная проверка, — на чистом немецком выкрикнул Малютин, щелкая каблуками и отдавая честь. — В нашем тылу появились русские диверсанты в форме немецких солдат и офицеров. Они нападают на машины, захватывают пленных.

Он неплохо усвоил урок, который недавно преподнесли ему немецкие диверсанты.

Сердито ворча, немецкий полковник и сопровождающие его солдаты протянули документы. Малютин их тщательно и не спеша стал рассматривать, краем глаз следя за поведением немцев. Охрана явно скучала. Смотрели по сторонам, о чем-то негромко переговаривались. Спешить им было некуда. Солдатская служба идет независимо от того, чем солдат занимается. Спешил один только полковник.

— Капитан, я везу секретный пакет в штаб нашей дивизии! Мне нужно успеть попасть на экстренное совещание!

— Одну минуту, герр оберет, одну минуту… Вот ваша карточка, господин ефрейтор… — обратился он к охраннику. — Похоже, она попала под дождь. И, как мне кажется, ее необходимо сменить. Там чернила и печать, видите, немного смазаны. А подпись совсем неразличима.

— Сейчас же, немедленно освободите дорогу, господин капитан! — крикнул полковник. — Иначе пойдете под трибунал! Помогите им убраться!

Его охранники тоже щелкнули — только не каблуками, а затворами — и подошли вплотную к машине, в которой копался Михаил.

Тот медленно выпрямился, на его чумазом лице было неподдельное недоумение, а в руках — откуда-то взявшийся «шмайсер». Опешившие немцы не успели опомниться — короткая очередь, и оба упали, корчась, на дорогу. И почти одновременно Прохор длинной очередью снял мотоциклистов и водителя, который тоже выскочил из машины на дорогу, щелкая затвором карабина.