На безымянной высоте

Офицеры переглянулись. Им, похоже, было неловко маскироваться под рядовых, и сейчас они неуверенно смотрели на солдат, которые уже протягивали им свои пилотки.

Возникшую паузу нарушил все тот же рядовой Малахов, справившийся наконец с обеими портянками и с сапогами.

— А чего, я не против… Махнемся не глядя, товарищ полковник, — обратился он к полковнику Егорову.

И если Иноземцев окаменел от такой наглости, то Егоров усмехнулся, качнув головой, сначала протянул наглецу свою полковничью фуражку, а потом, передумав, сам же нахлобучил ему на голову. И все засмеялись, увидев, насколько она оказалась велика.

— В плечах немного жмет, — под общий смех сказал Малахов. — А так ничего, носить можно…

Офицеры шли теперь дальше по ходу сообщений, а Малахов, потешая разведчиков, ходил взад-вперед по траншее в полковничьей фуражке. Он то грозно хмурился, то топал ногой, козыряя и отдавая приказы.

— Хорошая фуражка, — сказал он, остановившись. — Заметили? Сразу проявляется командирский голос. Кто еще хочет поносить, пока начальство не видит?

Желающих не было. Почти у каждого была своя фуражка, но никто не примеривал их, держа в руке, не зная, что с ними делать.

В этот момент из блиндажа разведки вышла чемпионка по стрельбе Ольга Позднеева, одетая в свой маскхалат и каску, так что ее не сразу узнали.

— Ну и где и как мне теперь отыскать этого снайпера, товарищ старшина? — деловито спросила она у Безухова. — Если он, конечно, живой?

Тот развел руками.

— Самый верный способ — вызвать его огонь на себя, — сказал он. — Только лучше бы тебе, дочка, не рисковать. Тебя он запомнил, а стреляет без промаха. Сами как-нибудь его найдем…

— А я уверена, что он ликвидирован, — упрямо сказала Позднеева. — Я видела это собственными глазами. Так что немецкого полковника шлепнул уже кто-то другой. Возможно, это была шальная пуля… Или я попала в его напарника? — вдруг пришло ей в голову.

— Да нет, какого еще напарника! — заорал Малахов. — Я это тоже видел, как тебя, старшина, сейчас вижу! Оля замочила его, однозначно!

— Нам-то не все равно? — хмыкнул Прохор. — Тот снайпер меня уложит или какой другой. Результат будет один.

— Вы правы, — сказала Оля Позднеева. — Поэтому мне придется снова заняться их снайпером, первый он, или второй. Это, кстати, можно проверить. Прямо сейчас. Например, поднять над головой офицерскую фуражку…

— Да это-то можно… — замялся Иван Безухов.

— Ну так в чем дело? Поднимите! — потребовала она. — Вон их у вас сколько. — Говоря это, Ольга достала из чехла свою винтовку.

Разведчики переглянулись.

— Прямо сейчас?

— Ну да! Вам жалко? — Она приладила прицел, устроилась в пулеметном гнезде, разглядывая местность.

— Ну чего ждете?

— Это не наши фуражки, казенные, офицеры их нам на сохранение оставили… — Безухов, решившись, спустился в блиндаж, достал из вещмешка свою собственную фуражку.

Повесил ее на приклад винтовки и стал медленно поднимать над бруствером окопа.

* * *

В прицел немецкого снайпера капитана Рихарда Кремера были видны многочисленные оптические блики над окопами русских.

— Черт… А они неплохо придумали с оптическими ложными целями, — сказал он напарнику фельдфебелю Курту. — Это означает одно: на русских позициях с целью рекогносцировки появились долгожданные высшие офицеры, и они маскируют место их пребывания, отвлекая внимание в разных местах биноклями и прочей оптикой вроде дамских зеркал. Тоже неново, но эффективно. Даже в глазах рябит… Ну и как нам теперь быть?

— Герр гауптман, — возбужденно прошептал напарник Курт, — вон там, слева на одиннадцать часов, появился русский офицер, вернее, его фуражка, видите?

Кремер приложился к прицелу и теперь сам видел, как над окопом русских медленно поднимается офицерская фуражка. Снайпер довел спусковой крючок почти до упора, затаил дыхание. Он уже готов был выстрелить, но вовремя заметил под фуражкой часть приклада винтовки, а не лицо русского офицера. Усмехнувшись, он снова отпустил крючок спуска.

* * *

— Ну что Оля говорила? Нет там никакого снайпера! — махал руками Малахов, когда Безухов опустил приклад и снял с него, свою фуражку. — Его там нет, поняли? А может, и не было никогда. Выдумки это все! Оля все правильно говорит, она его сразу замочила. Спорим, там сейчас нет никакого снайпера?

— На что? — поинтересовался Прохор. — И как докажешь?

— На пайку, на двести грамм наркомовских! — протянул ему руку Малахов. — Ну, кто разобьет?

— Нет, как ты докажешь? — упорствовал Прохор.

— Это мое дело! — Малахов был явно возбужден присутствием Позднеевой, и ему было невтерпеж продемонстрировать свою крутость. — Ну что? Спорим? Или уже перетрухал?

— Кончай, — вполголоса сказал Прохору Михаил. — С кем связался?

И Безухов его тут же поддержал:

— Хорош… Спорить-то не о чем! Говорю вам, мужики, немец теперь тоже ученый, он на эти фуражки больше не клюет.

— А пусть не базарит, — сказал Прохор. — В следующий раз пусть сто раз подумает, прежде чем рот раскрыть.