Мысли в пути

Но в операционной все, что рассказано и о Дмитрии Федоровиче, и о Жене, не имеет никакого значения. Здесь важно лишь одно. Насколько Дима, полностью отключившись от интересов, лежащих за пределами этой большой комнаты, сумеет сосредоточить свой ум, темперамент, волю, опыт на выполнении того главного дела, которому он посвятил свою жизнь. Многие дни, которые провели больные ребята, подвергаясь разным исследованиям, процедурам, были истрачены ради вот этих одного-двух часов. Значит, если Дима и Женя сумеют работать так же слаженно, как прославленные наши фигуристы на льду, — честь им и слава!

Не будем кривить душой. Не всегда в операционной происходит все так уж гладко, так синхронно. Но когда сюда приходят специалисты-хирурги из разных городов поучиться, обменяться опытом, они непременно находят для себя что-то полезное и ценное. Ведь ежедневно десятки хирургов и сестер, операционных и наркозных, сражаются за здоровье детей.

Час идет за часом.

— Давайте следующего!

Осторожно снимают со стола ребенка, перекладывают на каталку, увозят в палату. А на другой каталке — «очередник». Он дремлет после укола. Видит в полусне улыбающееся лицо сестры.

— Не боишься? Молодец! Ложись сюда. Чуть повыше. Вот так. А теперь дыши, только поглубже. Ничем не пахнет. Нет, нет. Это от маски пахнет резиной. Еще поглубже вдохни. Хочется спать? Вот видишь, как хорошо. Еще немного,- и проснешься у себя в кроватке.

— Ну как, спит больной?

— Подождите минуточку… Вот теперь можно.

— Скальпель!…

Зина не вышла на работу

На столе у Марии Ивановны папка с бумагами. Чего здесь только нет: аптека, тетради с заявками, графики дежурств, записки от родителей… Звонит телефон.

— Да… Почему?… Вот беда какая… Тебе когда выходить? Хорошо… Пока.

Задумалась Мария Ивановна. Что же делать? Есть ведь профессии, где ни на минуту нельзя оставить рабочее место. Домна. Сахарный завод. Запечется сахарная масса — взрывай ее динамитом. Транспорт. Милиция. Пограничники. Это уже особый разговор, больше к мужчинам относится. А медицина — больше к женщинам. На них к тому же дом, хозяйство, родные. Часто ли мужчины берут бюллетень по уходу за ребенком или когда старики болеют? Нет… Придется идти в палату. На людях такой разговор вести легче, чем наедине.

В палате одна Таня. Больные спят.

— Зина звонила. У нее мать в больницу увезли. За братом смотреть некому. Дом пустой.

— Не могу я. И не просите. У меня мама тоже больна.

— Знаю.

— Сегодня вечер. Мы готовились. Спросите Любу. До сих пор за переработку в прошлом месяце не заплатили. Сказала «не могу» — значит, нет!

Таня понимает, что найти замену сегодня невозможно. Настроение у нее не особенно хорошее. Никто на вечере ее не интересует. Но собирались ведь повеселиться. Потанцевать. Правда, если Славе будет операция, то трудно ему придется. Она все равно останется.

Пошуметь, покуражиться Таня должна. Так было всегда. Пусть попросит ее старшая как следует. Чертова работа. Хорошо в поликлинике. Ни дежурств, ни осложнений. А здесь, как открыли эту реанимацию, детей везут и везут. Все тяжеленькие. Разве нормальный человек может это выдержать? Нервная система разрушается от такой работы. Кто из сестер отделения разберется в трудных назначениях? Дыхательный аппарат даже не все врачи понимают. Тогда платите за вредность, за квалификацию…

Мысли у Тани обычные. Как у всех. А сейчас нужно решать, как быть с дежурством.

— Ладно. Если дозвонюсь тете, чтобы дома с мамой переночевала, останусь.

— Вот и хорошо. Спасибо, Танюша!

Неприятный разговор

Профессор говорит по селектору с главным врачом.

— Добрый день, Ирина Сергеевна. Я по поводу сестер в реанимации. Вы знаете, что Оля Новикова собирается уходить?

…

— Дело не в том, какая она сестра, а какая по счету уходит.

…

— Ведь работа у них — тяжелее нету, а получают они меньше, чем этажом выше, в физиотерапии. Верно?

…

— Какие у вас есть возможности, чтобы их как-то компенсировать?

…

— Я спрашиваю не о Комитете по труду и заработной плате, а о ваших резервах, как главврача?

…

— Надбавки?

…

— Удлинить платные отпуска?

…

— А за вредность им нельзя доплатить? Весной больше половины было гриппозных… В инфекционных отделениях ведь платят.

…

— Как грипп не инфекция? Кто это придумал?

…

— Конечно, поеду в министерство. Поразительно!

…

— Ведь это сестры самого высокого класса. Мы перетащили в реанимацию наиболее тяжелых больных. В остальных отделениях стало спокойнее и работа попроще, а здесь — ни присесть, ни отдохнуть…

…

— Хорошо. А нельзя ли, коль скоро мы группируем там таких тяжелых больных, забрать из других отделений и ставки сестер?

…

— Ведь на подготовку такой сестры тратится масса времени. И именно они быстрее всего уходят — текучка невероятная.

…

— При чем здесь воспитание, сознательность? Работа в два раза тяжелее, значит платить нужно больше.

…

— Ну, спасибо и на этом. До свидания…

Решение принято

В палате несколько человек — дежурный хирург, анестезиолог, Таня, Виктор. Вадим Петрович садится рядом со Славой.

— Докладывайте.