Мысли в пути

— В восемнадцать тридцать. Не подведете?

— Только давайте условимся. Будет не лекция, а беседа. Назовем ее так: «В чем суть работы медицинской сестры». Не бойтесь. Я уже проводил. Получалось.

— Спасибо вам большое. Ждем в этой аудитории.

— До вечера.

Милиционер

В травматологическом отделении периодически появляется милиционер. Не один, а разные. Когда ребята попадают под машины. В отделение реанимации стараются никого постороннего не пускать. Но так получилось, что Михаил — большой, лет четырнадцати, парень — задержался дольше, чем обычно. У него поначалу было тяжелое состояние. Поступил без сознания, весь в кровоподтеках, ссадинах — смотреть страшно. Вывели из шока, разобрались. Нашли перелом бедра, голени. Наложили скелетное вытяжение, гипс. А в «травме» — полны коридоры. Бывает такое полосами. Лежит Миша в реанимации, почитывает книжки. Поглядывает на Таню, которая со Славкой хлопочет. А к нему — посетитель.

На вопросы ответил быстро и толково. Где случилось? Когда произошло? Откуда выехала машина? Как сшибла? Помнит все хорошо — сотрясения мозга, слава богу, не было. Милиционер не спеша убрал бумаги, закрыл свою папку и подошел к Тане. Странно было бы, если бы не подошел, — такая славная сестричка сидит и что-то пишет. Вроде отдыхает.

— Разрешите обратиться?

— Садитесь.

— Поправляется ваш больной?

— Ему давно здесь нечего делать, да не забирают.

— Неосторожно у нас ездят водители. Чуть не погиб парень.

— А у вас есть машина?

— Нет. Откуда у меня?

— Сами ездите?

— Как пассажир.

— Прежде чем про водителей говорить, узнайте, каково им приходится…

— Каково? Крутят баранку, план гонят.

— У брата есть машина. Пуще всего он боится детей и старушек. Ребята неизвестно откуда выскакивают — то в мяч играют, то в салочки, то вдруг ни с того ни с сего идут-идут по тротуару, и раз — под колеса. «Вон твои пациенты бегают!» — это слова брата.

— А старушки?

— Они стоят на перекрестке и разговаривают. Долго. А как красный свет, так одна бегом бежит прямо на надпись «Стойте». Как будто ждет, чтобы зажглась…

— Свои дети у вас есть?

Таня оглядывает симпатичного милиционера сверху вниз — от врачебной шапочки, которая по-поварски надвинута на лоб, до большой руки с золотым кольцом на пальце (вот еще мода — милиционер с кольцом!) — и спокойно отвечает.

— Трое.

Ушел представитель закона, а Таня задумалась. Легко ему говорить — виноват, отвечай… Ведь с братом случилась беда. К нему под колеса вбежал паренек, и — на месте. Разве докажешь? И ехал медленно. И много лет за рулем. Ни одного прокола. Как они с мамой намучались! Был человек, стал преступник. Кто не пережил — не поймет.

Знакомство

Приходит новый ординатор, и сразу пристраивают его к делу. Виктору не повезло. Будущего его руководителя сегодня нет. Решили: пусть пока узнает, где двери в больнице открываются, и послали в реанимацию. Здесь все заняты, и никто с ним нянчиться не будет. Быстро перекинули, как мячик: заведующий отделением — старшему ординатору, тот — старшей сестре, она — Татьяне.

— Таня, вот новый доктор. Поработает в твоей палате. Покажи ему, если что спрашивать будет.

Виктор не знает, что Таня его уже видела на конференции. И сам не очень на нее обращает внимание. Обиделся, что так быстро его сбросили с вершины врачебной конференции к обычной сестре.

— Меня зовут Виктор Сергеевич. Фамилия Петров. А вас? — вяло спрашивает он.

— Татьяна Никодимовна. Подержите баночку.

Все, что делает Таня, постепенно вызывает в Викторе интерес, уважение. Позднее, где-то в середине этого дня, — даже восхищение. Но это будет потом. А сейчас Таня возится с больным. Поправляет вытяжение. Укладывает загипсованную ногу в правильное положение, не глядя на Виктора.

— Таня…

— Татьяна Никодимовна.

— Татьяна Никодимовна, скажите, пожалуйста, как у вас ведут учет по тяжелому больному? Кто делает записи?

— Кто? Мы, сестры. Вон на столе большая карта. Когда разберетесь — поговорим…

Консультация профессора

В палате около Славы Волчкова — шеф, Вадим Петрович. Группа врачей. Таня. Идет короткий деловой разговор.

— Когда смотрели легкие?

— Вчера.

— Посмотрите, не откладывая, еще раз. Показатели гомеостаза?

— Общий белок снижен. Пять и девять. Метаболический ацидоз.

— Что переливали? Жидкость восполнена?

— Гиповолемия. Небольшое сгущение крови.

— Как настроение? — спрашивает Вадим Петрович Славу.

— Так себе.

— Живот болит?

— Да.

— Рана?

— Нет. В животе крутит.

— Все время?

— Сейчас не болит.

— Ладно. Ты повеселее. Будь здоров…

В коридоре все столпились у окна. Профессор обращается к окружающим.

— Состояние ухудшилось. В чем причина?

Заведующая отделением:

— Может быть, начинается перитонит? Пульс частит.

Старший анестезиолог:

— Он антибиотики не получает. Была бы температура.

Таня внимательно прислушивается к обмену мнениями.

Вадим Петрович заключает:

— Доложите мне подробно о его состоянии к концу лекции. Если существенных изменений не произойдет, я вернусь в клинику около шести. Оставьте, кроме дежурной бригады, кого-нибудь из молодых. Поможет мне в случае операции.