Мысли

Вопросы Илье Кабакову 1986

Уважаемый, скажем так, многоуважаемый Илья Иосифович, то есть товарищ Кабаков, разрешите мне как бы не от своего имени как бы культуры, как бы не в том смысле, что как бы отождествляю себя по гордыне и высокомерию непомерным (что Вам предостаточно известно из сферы литературных Ваших собратий, наиболее приверженных к подобного рода слабостям, но не я! не я! Бог свидетель, что не я! да и Вы сами свидетель, ведь правда же, что не я?), но по причине как бы предстояния явлению художника (с большой буквы, как это принято у Вас, кинематографистов) чувствую в себе как бы голос, вопрошающий превыше, ну, если не превыше (но ведь не прениже же, правда же?), то как бы вне меня, что есть как бы неявно, но внутренне мной ощущаемо, как бы гарантией личной беспристрастности (что в общем-то не обязательно и что Вам известно по Вашей искусствоведческой среде), так что позвольте задать Вам как бы три вопроса, мне как бы не принадлежащие, а как бы парящие в воздухе, как бы виртуально-самообразующиеся при одном только виде Вашем, при одном только как бы появлении в Вашем в виду культуры (меня то есть, в данном конкретном случае), как бы кристаллизующиеся из насыщенного раствора вздохов, вдохов и выдохов деятелей разного рода, сфер и полей художественных, что Вам с Вашим огромным опытом на ниве театрального искусства, где Вы создали далеко не один запоминающийся образ (на провинциальной сцене, правда), конечно же, памятно, как, бывало, соберутся все они в одном зале, да как задышат, заговорят, заклокочут, забормочут, зайдутся, займутся, занесутся…