Мысли

Помимо кризисных явлений в культуре, являющихся не частными проблемами конкретных ее областей, а чертами глобальной кризисности всей антропологической культуры, налицо и реальные научные и медицинские свидетельства, возможности скорого (ну, условно, исторически скорого) переступания в новую антропологию. И это будет относиться не просто к проблеме телесности, вплотную касающейся именно балета, но и вообще ко всей глубинной перекомпоновке поля культуры.

Посмотрим же на некие глобальные перспективы одного, сугубо произвольно выбранного сценария реализации новоантропологического проекта.

Всем, ну, достаточно многим из вас известны опыты клонирования живых существ. Думаю, вы слыхали про пресловутую овечку Долли с Британских островов. Мне неудобно подозревать вас в неведении этого предмета, но для умов возвышенных и отрешенных от суеты и конкуренции мелких амбиций в разных там науках и технологиях, быстро сообщаю общие и, возможно, недостоверные, во всяком случае, ни к чему не обязывающие сведения об этих экспериментах. Не вдаваясь в подробности, о которых и сам имею весьма смутное представление, скажем только, что все это имеет дело с получением живых существ из неких клеток (неполовых) другого существа без всяких там омрачающих и принижающих совокуплений, сперматозоидов и яйцеклеток. Просто иголочкой и в пробирочку. И все. А поскольку это все без перемешивания ветхого, там, материнского и отцовского, то получается прямая копия донора. Ну, естественно, не все так просто, все еще только в самом начале. Понятно, что обсуждаются интенсивно всякого рода технические и этические проблемы. Говорится, что не ясна до конца проблема полнейшей идентичности обоих или многих таким способом полученных существ. Говорится о влияющей роли воспитания и окружения. Хотя, как мы видим, среда и воспитание стремительно унифицируются, особенно в мировых мегаполисах. А тенденция именно к их возрастанию и к возрастанию их количества, и во все большей унификации среды обитания в них.

Еще раз отвлечемся и заметим, что как сексуальная революция и изобретения всяких там контрацептивов отъединила любовь от деторождения, так и процесс клонирования отъединяет порождение живых существ от прямой репродуктивной способности человека.

И вот именно экзистенциональная сущность этих новых порождений, возможных порождений и заставляет серьезно обсуждать судьбы нынешней культуры в ее возможном будущем перекомпонованном виде.

Вся нынешняя антропологическая культура, независимо от конкретного времени, формы реализации и материала запечатления, строилась на трех основополагающих известных экзистенциемах, возникла в поле напряжения между ними. Это три основные события в жизни любого человека: рождение, созревание и смерть. Все культурно-художественные и просто жизненные драмы разыгрывались в их пределах, в стремлении их постичь, преодолеть или поставить себе на службу в духовном, интеллектуальном или социальном смысле и образе. Ну, хотя бы ряд: знатное рождение, выгодная женитьба, посмертная слава.

Теперь посмотрим, как же это явится в образе и на примере идеальных клонированных существ. Вот так. Собственно, нет никакого рождения, травмы рождения и привычного акта рождения, так как есть прямое продолжение донора и просто медленное обретение веса и полноты двигательных способностей взрослого существа, наделенного тем же психотипом, теми же способностями и особенностями, той же памятью, что и у породителя. Скажем, в пределах недолгого существования и унифицированной окружающей среды отличия будут несущественны. Как мы видим, процесс взросления и созревания практически соотносится только с изменением физического размера. Очевидно, что продление в другом организме или параллельное существование во множествах других, произведенных подобным же образом и от того же донора, если не снимает проблему смерти, то значительно ее редуцирует. То есть под угрозой основной нравственный постулат: не убей! — так как практически не будет происходить никакого убийства в виде погубления души. Приходит на ум средневековая апокрифическая концепция о возможности убиения животных в отличие от убиения человека, так как не губится уникальная душа, поскольку у животных ее нет, но есть душа коллективная. Одна душа на всех коров, на всех слонов — типа такой вот Платоновой идеи. Или это напоминает бесчисленные индусские перерождения, где душа, будь ей дано помнить предыдущие, была бы тотально поглощена своими бесконечными жизнями в ущерб конкретному историческому воплощению.

И как уж это многотелое существо без рождения, созревания и смерти воспримет, препарирует нашу культуру — только Богу известно. Возможно, нечто столь нами ныне ценимое и лелеемое вообще ускользнет из поля его внимания. А нечто, чему мы не придали значения, не следили, не имели возможности следить даже, выстраиваемое какими-то нашими неведомыми подспудными силами, — возымеет неимоверное для него значение. Кто знает.