Мы здесь живем. Том 2

Дорога проходила в красивых местах, все время лесом. И вот мы выезжаем на крутой берег Оки, и на противоположном берегу у нас на виду вся Дугна. Место дивное и тихое. Но до чего же уныл и скучен городок! Такое уныние и запустение я встречал только в Забайкалье. Очень все похоже здесь было на Усугли, где отбывал ссылку Павел Литвинов, или на поселок рудника Вершина Дарасуна. Домика ни единого нового, а все покосившиеся, полусгнившие, на кривых и тесных улочках. Все здесь говорило об упадке и вымирании. Здесь, поди, за все годы советской власти не построили ни одного дома и все, что видит глаз, — все старорежимное еще. Наверное, город считается неперспективным, и поэтому он в таком виде.

Мы по одному виду городка поняли, что нам тут не жить. Но все же мы решили на всякий случай проверить возможности. Ведь многие наши лагерные друзья после освобождения будут вслепую метаться в поисках места для прописки, а в этом тихом месте, возможно, есть смысл останавливаться на первое время.

Мы направились в продовольственный магазин посмотреть, чем здесь кормят советского человека. Магазин оказался почти таким же, как и наш в лесничестве. Только тут, благодаря наличию холодильника, были в продаже сливочное масло и маргарин. В остальном же он ничем от нашего не отличался.

Около магазина мы узнали и о том, где здесь продается дом, и направились смотреть по указанному адресу. Дом оказался пустым и нежилым. Никого из хозяев в нем не оказалось. Да нам никто и не нужен был: по внешнему виду можно было безошибочно сказать, что это не жилье. Он стоял на углу улицы, которая была покрыта толстым слоем пыли, и чудом не разваливался в тихую погоду. Если по улице ехала машина, то после нее несколько минут на дороге нельзя было появиться: пыль стояла очень густая и медленно оседала на дома, заборы и прохожих. Дома все были под толстым слоем этой дорожной пыли, их окна были непроницаемы от той же пыли, и сквозь них было бы удобно наблюдать солнечное затмение. Даже трава от пыли была серого цвета.

Стоило ли менять одну яму на другую такую же — Петрищево на Дугну? В Петрищево хоть пыли не было!

А в Петрищево у нас жизнь шла своим чередом: я с утра и до вечера в лесу на работе, Лариса занята весь день домашними хлопотами, переводами и рефератами. По вечерам, когда я не так здорово уматывался с топором, мы делали с Ларисой вылазки в лес по грибы и ягоды. Благо что это добро было рядом, буквально за «нейтральной полосой». По субботам и воскресеньям, когда не нужно было ехать по делам в Москву, мы уезжали в Тарусу. Мы очень близко познакомились с Оттенами и стали хорошими друзьями. Они же нам помогли с устройством в первые дни в лесничестве: очень многое из того, что нужно было нам по хозяйству, нам выделили Николай Давыдович и Елена Михайловна.

В основном нас тянули в Тарусу два обстоятельства. Там снимали комнату Ларисины ребята Саня с Катей, и Лариса старалась больше бывать там, так как Саня мог приезжать только на выходные. Катерина ждала ребенка и поэтому уехала сюда из Москвы отдохнуть на свежем воздухе. И второе — Ока! У нас в лесничестве негде было окунуться в летний зной. Правда, возле пилорамы для купания ребятишкам приспособили пожарный бассейн, вырытый бульдозером и наполненный водой от тающего снега и дождями. Иногда там же окунались и взрослые.

А в Тарусе на противоположном берегу Оки был неплохой пляж, и он в летние дни кишел, как муравейник, от наплыва купающихся.

Моста через Оку в Тарусе нет, и на тот берег людей возит паром. Кроме того, здесь был пункт проката лодок и можно было за маленькую плату взять лодку на несколько часов или на целый день.

Таруса летом наполняется приезжими и становится очень многолюдным городком. В основном приезжают москвичи. Привозят свои семьи на все лето, устраиваются кто как может. Состоятельные имеют свои дома и используют их как дачи. Другие снимают комнаты или углы.

Вот и Саня с Катей сняли комнатушку у одной старушки. Ее домик стоял рядом с домом, в котором мы ночевали несколько ночей, когда впервые приехали в Тарусу. Нам тогда по просьбе Оттенов оказала приют хозяйка его, Галя Георгиевна Петрова. Сама Галя Георгиевна была уже давно на пенсии и обычно зиму жила в Москве, но с ранней весны и до поздней осени жила в Тарусе. Дом у нее был огромный и когда-то, при жизни мужа, целиком принадлежал ей. После смерти мужа дом пришлось разделить на две половины: вторую половину получила ее падчерица. Падчерица с семьей тоже жила в Москве и только на лето приезжала в Тарусу. Я подробно останавливаюсь на этом доме, так как судьбе было угодно распорядиться так, что в конце концов мы оказались хозяевами одной его половины. Когда мы только приехали в Тарусу без надежды устроиться здесь на жительство, нам сказали, что этот дом продается. Сначала Галя Георгиевна и ее падчерица решили продавать дом целиком, то есть одному хозяину. И просили они за него довольно внушительную сумму: одиннадцать тысяч.