Мы воплотим богов

Он кивнул и оставил меня одну. Хотя слушавшие мою речь солдаты расходились один за другим, собирались другие, те, кто пропустил представление, – слухи быстро распространялись. Я стояла, стараясь держаться как можно более неподвижно, чтобы выглядеть богоподобной статуей и предостережением для всякого коммандера, кто подумывал уйти с Лео. Я не знала, изменят ли ситуацию моя речь и мое присутствие, но стояла на крыше, пока солнце не достигло зенита, и те, кто еще паковал вещи, не закончили свою работу.

И все это время Лео пристально наблюдал за мной с дальнего края переднего ряда. Мы оба молчали, глядя друг на друга из-под масок. Его взгляд, пусть и неразличимый, был напоминанием, что в любой момент, когда Лео будет готов уничтожить меня, он способен отобрать то, что дал. Я не дрогнула. Только выпрямилась, чтобы быть еще выше, и стояла на крыше, глядя на него сверху вниз. Но когда наконец он развернулся, чтобы уйти, забирая с собой солдат, ноги подо мной подогнулись, и я поняла, что дрожу. Долгий взгляд Лео был обещанием.

Не взять Симай будет хуже смерти.

Все, похоже, были при деле, кроме меня, и, пока лагерь за окном разрушался, я отковыривала щепки от подоконника. Сборы выглядели так же хаотично, как и в лагере левантийцев, отличались только приоритеты и последовательность действий.

Мне казалось, настроение в лагере переменится в отсутствие Лео, тем не менее внешне все осталось по-прежнему. Не ушедшие с ним солдаты торопливо сворачивали шатры и паковали припасы, воздух наполняли бодрые крики и вездесущая вонь из выгребных ям.

А я все царапала дерево подоконника и постукивала ногой, я давно не была так напряжена. Даже рокот голосов левантийцев у меня за спиной больше не успокаивал, хотя должен был.

– Знаете, чего я больше всего жду от нашего возвращения? – спросил Тефе, когда вся команда собралась за утренней трапезой. – Хорошей еды. Здесь никто не умеет как следует приготовить мясо, только портят его.

Остальные бормотали с полными ртами, соглашаясь. Я попробовала припомнить, какой была еда дома – воспоминания приходили медленно, я как будто продиралась к ним сквозь густой лес. Прошло не так много времени, но случилось столько всего, что, кажется, минул век, и воспоминания начали угасать, как и все остальное, делавшее меня левантийкой.

Суета снаружи все продолжалась. Секретаря Ауруса пока не было видно, и, хотя у него наверняка всюду полно важных дел, я не могла избавиться от ощущения, что он наказывает меня за то, что не сумела привлечь на нашу сторону всех коммандеров.

Наша сторона. Что за странная мысль. Можно подумать, я когда-нибудь хотела идти вместе с чилтейской армией на штурм кисианского города. Сотни раз я напоминала себе, что чилтейцы пошли бы и без меня, что мое присутствие в их рядах в большей степени борьба за будущее моего народа, чем предательство Сичи.

Я сжимала и разжимала кулаки, чтобы удержаться, не начать шагать взад-вперед, привлекая внимание остальных, всё еще переговаривающихся за едой.

– Капитан?

Я вздрогнула, не заметив, как приблизился Ошар.

– Что? – спросила я, стараясь говорить спокойно, хотя сердце громко стучало.

– Остальные, они… хотят знать, каких действий ты от них ждешь.

Бросив взгляд через плечо, я увидела, что вся разношерстная группа левантийцев выжидающе смотрит на нас. А чего жду я? Кроме помощи, которую просила у Ошара, я об этом даже не думала, полагая, что они станут делать что пожелают, и уйдут в любой подходящий момент.

– Никаких, – ответила я. – Вы все свободны сделать собственный выбор. Я верю, что могу дать вам лучшее будущее, именно поэтому я здесь, но не пойду по пути Гидеона. Я не ваш командир. У вас его больше нет.

Судя по их лицам, им было так же странно слышать это, как мне говорить.

– Я не жду, что вы последуете за мной, – добавила я. – Я избрала нелегкий путь. Если захотите уйти, то, уверена, суматоха отбытия армии вас прикроет, тем более в отсутствие Лео.

Они переглядывались, и я вдруг обнаружила, что не могу дышать. Я сказала им то, что думала, но если они оставят меня, если поняли, что я хочу сделать, и все же уйдут – как тогда я могу сохранить уверенность в своем плане?

– Я не знаю, куда мы могли бы пойти, – сказала Хармара шепотом, словно не хотела, чтобы остальные слышали ее признание. – Присоединиться к Эзме? К Гидеону? К Раху?

Рофет звучно сплюнул на пол.

– Да пошли они все.

– Я совсем не хочу воевать за чилтейцев, – сказал Тефе. – Но не хочу и увязнуть в их лошадином дерьме.

– Тебе и не придется, – заверила я. – Я сражаюсь только ради возможности использовать положение, которое дал мне Лео, и получить то, что нам нужно. Возместить нанесенный нам ущерб.

Рофет фыркнул и бросил на тарелку корочку хлеба, но насмешки, которую я ждала, не последовало. Он сидел, смотрел на оставленную еду, а вокруг него остальные переглядывались и в нерешительности отводили взгляды. Пусть мне не хотелось за них отвечать, но не хотелось и остаться одной.

– Я остаюсь, – пожал плечами Ошар. – У меня вроде бы нет других планов.