Мы под запретом

— Понятно, — хмыкаю я, думая о безрадостной перспективе. — И это все? Никаких других причин нет держать наши встречи втайне ото всех?

— Нет, — непонимающе хмурится она.

— Ну, мало ли… — пожимаю плечами. — Может, ты замуж собралась, и это твой загул перед семейной жизнью, — выдаю варианты ее возможной конспирации.

Опять лишь безмолвный кивок. Она тянется за кружкой и делает глоток, жмурится от удовольствия, и я замечаю, как из ее взгляда исчезает тревожное Выражение. Белка расслабляется и, улыбаясь, берет надкусанное печенье.

Ладно, малыш, пусть пока будет по-твоему.

— Тебя отвезти домой или вызвать такси? — врубаю сволочизм.

Так мне легче не сорваться и не высказать все, что я думаю об этом. Нет, не Белке. Ее маме и своему брату. Сдержусь… пока.

Глава 13

*Кира*

— Черт! Черт! Черт! — ругаюсь я, выходя из метро.

С утра ничего не предвещало даже такого моросящего дождя — противного, мелкого и, судя по всему, затяжного. Небо, как по волшебству, за полчаса, проведенных мною в подземке, затянулось серым пологом непроницаемых туч. А когда я собиралась в университет, в окно светило почти летнее солнце.

Да-да! Я знаю, что в Питере зонт или дождевик — обязательный атрибут дамской сумочки, но в мою сегодня вместились только книги, которые необходимо срочно сдать в библиотеку, и пара конспектов по экономике.

Да и на экзамен я оделась почти официально: узкие черные брючки-капри, белая блуза и балетки. Поверх накинула светлый кардиган из плотного трикотажа.

Ладно, до университета быстрым шагом пять минут ходьбы, не промокну.

— Эх!

И делаю шаг из-под козырька. Дисперсная россыпь капель дождя вмиг накрывает меня, и я, стараясь обогнуть уже собравшиеся на тротуаре лужи, спешу скорее преодолеть расстояние до спасительных дверей учебного заведения. Немного ежусь от порывов ветра, бросающего в лицо пригоршни холодной воды и нахально залезающего под распахнутый кардиган.

Уже на подходе к заветному входу настойчивая трель телефонного звонка заставляет меня приостановиться и ответить.

— Да, мамуль. — Зажав телефон между ухом и плечом, застегиваю рюкзак и оглядываюсь по сторонам. — Я помню про завтра, — тут же продолжаю уверенно, ведь она наверняка только для этого и позвонила.

— Хорошо, дорогая, ждем тебя, — подтверждает она мою догадку о цели ее звонка. — И удачи на экзамене! — желает она мне, и кажется, что лучики солнца, пробившись через нависшую серость, скользнули в душу, согревая и радуя.

— Спасибо! — расплываюсь в довольной улыбке. — Напомни Марусе, что с меня шоколадный торт.

— Ой, не надо! — отмахивается мама. — У нее завтра от сладкого одно место слипнется! — смеется она.

— Не-е-е! — тяну я. — Я же обещала!

— Ладно, — соглашается мама, — что с вами, сладкоежками, поделаешь! — Она театрально вздыхает.

— Ничего, — пожимаю плечами. — Только любить еще больше.

— Обязательно! Жду звонка после экзамена.

— Позвоню, — обещаю и, отключив телефон, прячу его обратно в рюкзак.

Ускоряю шаг, чтобы все же явиться на экзамен не совсем уж мокрой курицей, но какой-то лихач решает добавить моему облику немного небрежности.

Вырулив из-за поворота, он проносится мимо меня на максимально допустимой скорости. Ему плевать на пешеходов. Он не замечает луж и словно специально цепляет колесами самые большие, вздымая в воздух фонтаны грязных брызг. Меня окатывает холодной глинистой жижей, художественными потеками стекающей по лицу, белой блузе и кардигану. И если брючная ткань плотная и я быстро стряхиваю с нее капли, то светлый верх безнадежно испорчен.

Красота!

Чертыхаюсь и матерю последними словами урода, сидевшего за баранкой спортивного автомобиля. Вот встречаются же такие сволочные водители, словно сами никогда не были и не будут пешеходами, спешащими по делам в дождливую погоду!

— Кира! — раздается за моей спиной окрик. — Привет! — Мужчина моментально обгоняет меня и застывает на месте в изумлении.

Да, Иван Васильевич, вот такой красоткой я сегодня явлюсь на экзамен!

— Здравствуйте! — Пытаюсь выглядеть безразличной, но, видимо, это у меня плохо получается.

— М-м-м-м-да-а-а-а, — хмурится он, аккуратно стирая пальцами разводы грязи с моих щек, — пошли на кафедру, — кивает в сторону центрального входа, — попробуем привести тебя в порядок.

— Как? — удивляюсь я, окидывая себя критичным взглядом.

Но он ничего не отвечает, лишь разворачивается и, открыв дверь, ждет меня. Пожимаю плечами. Вздыхаю от безысходности и соглашаюсь на его помощь. Хуже уж точно не будет.

Кабинет пуст, и я с облегчением выдыхаю напряжение, скопившееся во мне, пока мы шли с Иваном до кафедры.

— Держи. — Он дает мне большое пушистое полотенце. — Оно чистое. — Иван улыбается, заметив промелькнувшее на моем лице недоумение. — У меня тут спортивная сумка с вещами для похода в спортзал, — объясняет он, кивая на объемную поклажу.

Я скидываю кардиган и в растерянности застываю, решая, как поступить с блузой. Застирать? Тогда мне надо в туалет.

Но и тут преподаватель приходит на выручку. Пока я вытираю волосы и очищаю лицо, он извлекает из сумки белую футболку и протягивает ее мне.