Мы обнимем смерть

Вход хранил древнее величие и тишину. С окон были сорваны траурные завесы императрицы, как и прочие знаки с драконами Ц’аев, но, хотя из других частей замка доносились отзвуки голосов, здесь время как будто остановилось. Казалось, что за огромной закрытой дверью, как и прежде, восседает на алом троне императрица Хана Ц’ай. Но теперь я сама управляла ногами императрицы, и мы шли в сопровождении эскорта по главному коридору замка.

В стороне от центральных залов в замке кипела жизнь. За открытыми дверями мельком можно было увидеть, как свободные от службы солдаты пьют, едят и играют в кости посреди пышного кисианского антуража, а другие комнаты устилали циновки для сна, заполнял гул голосов. Некоторые звучали на кисианский манер, но большинство принадлежали чилтейцам.

Нас вели наверх по лестницам, по другим коридорам, за нашими спинами слышался шепот. Кучка бесцельно слонявшихся солдат остановилась, глазея на нас, но императрица в теле иеромонаха с достоинством ответила на их почтительные поклоны, наклоняя голову и касаясь бледными пальцами маски на шее.

Нашей целью оказалась комната в верхней части замка, просторная, с примыкающим к ней балконом и всеми атрибутами роскоши и увеселений. Но, похоже, никаких торжеств не планировалось – хотя на длинном столе и красовались остатки мяса, стол был задвинут к стене, чтобы высвободить место для ковра из карт и бумаг, над которым, хмурясь, склонился человек в чилтейском мундире. Позади него экран на окне защищал бумаги от струй дождя, но не мог защитить от ветра. Каждый самый легкий порыв проносился с шелестом по полу, поднимая все уголки, не прижатые камешками, чашами или вазами.

Когда мы вошли, чилтеец поднял взгляд.

– Ох, ваше святейшество! А мы опасались, что потеряли вас в Мейляне.

Взгляд метнулся ко мне, но на изрезанном морщинами лице не отразилось удивления.

– Ну, как видите, не потеряли, коммандер, – отозвалась императрица, выпрямляя спину иеромонаха. Ее взгляд метнулся к дальнему краю комнаты, и она добавила: – Ты не рад нашему воссоединению, сын мой?

Я вздрогнула. Там, в углу, сидел на подушке Лео, похоже, погруженный в молитву, – тот же Лео, с кем я в первый раз прибыла сюда несколько недель назад и чью голову отрезала. Тот Лео, что был способен заглянуть в мои мысли, сейчас поднял руку, безмолвно меня приветствуя.

Молодой человек не сдвинулся со своего места возле жаровни. Возле стен их была расставлена целая дюжина, жар углей справлялся с холодом коварного ветра.

– Разумеется, я рад видеть тебя, отец, – сказал он. – Но я знал, что ты жив, и не волновался.

– С тех пор как доминус Виллиус присоединился к нам, повидать его сюда прибывает много паломников, – сказал коммандер, бросив на иеромонаха настороженный взгляд. – Оказывается, распространилась весть о его смерти в Мейляне, и теперь люди жаждут, чтобы их благословил Возрожденный. До нас дошел слух, что император-левантиец заявляет, будто Лео все еще с ним, живой, а потому даже хорошо, что он здесь, развеял все эти сплетни.

Взгляд коммандера опять метнулся ко мне. Я не императрица, но и Кассандра Мариус привыкла быть в центре внимания, в любом месте. Я надеялась, что императрица Хана так поглощена игрой в иеромонаха, что не замечает, как мало интереса вызывает ее присутствие.

– Вы обедали, ваше святейшество? – спросил коммандер, продолжая игнорировать мое существование. – Я могу послать за едой.

Императрица Хана помедлила, без сомнения, задаваясь вопросом, способны ли мертвые тела есть.

– Нет, я ел по дороге, коммандер, – сказала она. – Лучше без промедления обсудим дела.

Императрица в обличье иеромонаха прошла в комнату, приглашая меня присоединиться к ней. Коммандер Аулус поднял брови.

– Императрица Хана, – холодно произнес он. – Должен признаться, я был удивлен, увидев, что вы снова с нами.

– Надеюсь, вы приятно удивлены, коммандер, – сказал иеромонах. – Потому что, если мы не сделаем что-нибудь с левантийскими мерзавцами, которым дал волю Андрус, то потеряем не только значительную часть армии, но и гораздо больше.

– Здесь мы хорошо защищены, ваше святейшество. Разве вы не видели войско, стоящее лагерем за воротами?

– Видел. Но, похоже, это войско удобно устроилось и никуда больше не спешит.

Брови коммандера опять поднялись в подлинном удивлении.

– А куда спешить? Для чего нам вообще уходить? Мы здесь для защиты Чилтея, и хотя Гидеон устроился в Когахейре, вряд ли он нападет раньше, чем ляжет снег. И даже тогда ему сперва придется подавить южную Кисию.