Мы обнимем смерть

Это Кой – невозможно войти, невозможно выбраться, – но я лучше попробую и умру, чем позволю ему победить. Я толкнула ближайшую жаровню, и та повалилась, рассыпая тлеющие угли по циновкам и картам коммандера. Бумаги вспыхнули, а я в два шага достала и опрокинула другую жаровню. На столе стоял фонарь, его я тоже ухватила и, открыв стеклянную дверцу, швырнула его – пламя и горячее масло – прямо в дверь, под ноги ошеломленным стражникам.

– Хана! – крикнула я, опрокидывая в огонь третью жаровню. – Уходим отсюда! Уходим!

Она толкнула Лео назад, к балкону, я поспешно открыла решетчатую дверь, еще больше усилив ветер, раздувающий огонь и дым.

– Шевелись, идиотка, идем!

Она двинулась на Лео, не обращая внимания на удары его кинжала по чужому для нее телу – он рубил и резал везде, куда мог дотянуться, по рукам, ногам, животу.

– Ваше святейшество! – прокричал сквозь сгустившийся дым охранник. – Коммандер?

Пламя выгнало меня на узкий балкон, и я жадно вдохнула свежий прохладный воздух. Далеко внизу виден был окруженный стенами и похожий на темную лужу внутренний двор. Ворота открыты, а за ними нас ждала свобода, но Кой строили, не предусматривая побег. Нависающие крыши изгибались как крылья, это делало путь наверх почти невозможным, но вот вниз… У меня задрожали колени от одной этой мысли.

– Идем! – прокричала я императрице, выбежавшей на балкон, за ней стелились клубы дыма.

– Ты впереди, – прорычала она грубым голосом иеромонаха. – Я его задержу. И она бросилась на появившегося из огня Лео.

Быстро, насколько позволяли закоченевшие руки, я развязала декоративный узел на поясе и просунула длинные концы между ног, собрав ткань во что-то вроде штанов. Оголенную кожу обжигал холод ветра, но это все-таки было лучше, чем огонь и жестокая смерть. Я схватилась за перила и перелезла. Руки сразу заныли. Я спустилась ниже, цепляясь за декоративные рамы, и упала на выступавшую крышу балкона внизу – эту боль мои колени не скоро забудут. Сверху из замка, как из разъяренного дракона, валил дым, двор внизу наполнился паническими криками. Величественный замок горел. Императрица Хана меня убьет.

Я рискнула посмотреть вниз и увидела, что внизу не третий балкон, как мне казалось, а просто на изогнутой крыше частично отсутствует черепица. Далеко внизу, чересчур далеко для этих колен. Даже в прежнем теле и без перелома лодыжки шансов выжить было немного. Даже меньше, чем просто немного.

– Проклятье, – прошипела я.

Что-то стукнулось о крышу балкона над моей головой, и я крепче стиснула руки, так, что боль пронзила суставы. И еще удар. Краткий рокот, а потом с закругленной крыши скатился камень, тут же канув в пронизанной дождем тьме.

– Кассандра? – окликнула сверху императрица срывающимся голосом иеромонаха.

– Я здесь! – отозвалась я, и по крыше ударил еще один камень, на сей раз с брызгами осколков расколов черепицу. – В чем дело?

– Этот мелкий псих швыряет в нас всякой дрянью! Где ты?

Что-то снова разбилось на крыше, порыв ветра донес до меня грохот.

– Я внизу, на карнизе. Сомневаюсь, что удастся спуститься вниз, не сломав ногу, а то и обе!

– А балконную дверь не пробовала открыть?

Я об этом даже и не подумала, но вместо того чтобы признаваться, опять подтянулась вверх, на балкон. Заныли плечи.

– Я спускаюсь! – крикнула императрица.

– Погоди, проверяю! – отозвалась я, но она уже одну за другой перекинула через перила негнущиеся ноги и присоединилась ко мне прежде, чем я успела договорить.

Бросив меня цепляться снаружи, она двинулась к двери, но в проеме, в клубах дыма и опаленный как демон, появился Лео.

– Как приятно снова увидеть тебя, отец, – сказал он, улыбнулся и шагнул навстречу императрице.

Хана отшатнулась, придавив мои пальцы к перилам. Инстинктивно я ослабила хватку, а когда пустота подо мной разверзлась, ухватилась за подол ее мантии. На один душераздирающий миг тонкая ткань задержала падение, но мой вес был слишком велик. Хрипло вскрикнув, Хана в обличье иеромонаха утратила равновесие, перевалилась через перила на меня, и мы вместе рухнули в яростном вихре белого полотна и дождя.

Крепко стиснув веки, я цеплялась за нее, как за жизнь, и она первой ударилась об изогнутую крышу. Меня тоже сотряс удар, но я упала поверх нее, мы вместе заскользили по черепице и затормозили у карниза, где в желобе журчала вода. Ее тело, давно умершее, сильно воняло, но я не подняла голову от ее плеча.

Хруст и скрежет рвущихся из разбитого горла слов раздирал мне ухо, перекрыв мириады других, далеких голосов. Я не двигалась, и звуки повторились, еще настойчивее. Кое-как оторвав пальцы от мантии иеромонаха, я коснулась холодной и мертвой кожи на сломанной шее, и душа императрицы теплым потоком влилась в нашу общую оболочку. Среди хаоса на один прекрасный момент паника уступила место покою.

Мы выжили.

Хана подняла взгляд на замок, возвышающийся над нами. Дым еще валил из окна приемной, и повсюду ночь оглашалась криками паники. Может быть, фундамент замка и каменный, но вверху, начиная с парадных залов, Кой состоял из дерева и бумаги, все прекрасно горело.