Мы обнимем смерть

Мой халат еще не окончательно высох, но я сунула ноги в украденные сандалии и выскользнула в коридор, а когда Чичи подняла голову и завиляла хвостом, приказала ей остаться.

Внизу за стойкой бара стояла женщина постарше, обслуживая клиентов, которые молчаливо сидели в занимающемся свете зари. Она оглядела меня с головы до пят с еще большим презрением, чем трактирщик накануне вечером, но выдавила улыбку и спросила, чего я хочу. Я ответила, что я хочу позавтракать и узнать, как добраться до Мейляна. Мне было все равно, ехать ли на телеге с мокрым сеном или на украденной лошади, лишь бы вернуться, так или иначе.

Глава 17 Дишива

Я сидела под выступающим карнизом и смотрела, как темные тучи поливают двор. Уже три дня шел непрекращающийся дождь. За эти три дня прибыло еще больше паломников, и две смерти не могли умерить их стремление увидеть Лео Виллиуса.

– А потом приколачиваешь вот тут, а эти гвозди, гляди… – сказал Локлан. – Они специально такой формы, чтобы загибались наружу и не повредили копыто.

А Лео улыбался мне. И благословил. Заверил всех, что я была с ним и не могла выпустить стрелу.

– Бо говорит, из-за этого копыта остаются в целости. Конечно, нужно время, чтобы подковать всех, но…

Он умолк, и несколько мгновений тишины вывели меня из хмурого ступора. Я повернулась. Молодой конюх поднял брови к гладко выбритому черепу.

– Все хорошо, капитан?

– Да. – Я переместила взгляд с залитого водой двора к скудно освещенной конюшне. – Значит, от этого зависит, сумеем ли мы ездить верхом в этом климате или нет, а если мы хотим здесь обосноваться, нет ничего важнее.

– Тогда почему у меня такое чувство, что ты не слушаешь, капитан?

Его обиженное лицо прорезала слабая улыбка. Ему не мешало бы отрастить кожу потолще, но он был хорошим конюхом, поэтому я встала и похлопала его по плечу.

– Потому что я не слушала. Мои мысли были далеко отсюда, но это не значит, что твое дело менее важное. Просто я плохой капитан, раз не слушаю советов конюха.

Его улыбка растянулась в мрачную линию.

– Это, конечно, неважно, капитан, но я уверен, что ты не имеешь отношения к смерти того паломника. Или к покушению на императора Гидеона. Тебя там и близко не было.

И все же, несмотря на это, несмотря на мою преданность, поползли слухи.

Я указала на подкову в его руке.

– Если ты уверен, что эта штука поможет, тогда поставь их всем лошадям. Пока ты этим занимаешься, я освобождаю тебя от караульной службы.

Локлан поднял кулаки.

– Да, капитан. Спасибо.

– Если благодаря этому наши лошади не охромеют, спасибо нужно говорить тебе.

Он покраснел и отвернулся, переминаясь с ноги на ногу в грязи.

На другом конце двора в третий раз за утро прозвучал гонг, и четверо солдат, укрывшись плащами, бросились под проливным дождем открывать ворота. Я уже собиралась пойти, точнее, помчаться, как дикий кролик, через мокрый двор к дому, но прислонилась к стене, поджидая, пока вновь прибывшие уберутся с дороги. Откроются ворота. Войдет группа паломников. Один из кисианских солдат отведет их к Лео, и тогда я смогу заняться своим делом.

Ворота со скрипом открылись. В расширяющейся щели появились фигуры. Не просто кучка паломников. Толпа. С флагами. И лошадьми. Моя рука потянулась к сабле, но ничто не предвещало беды, и я остановилась как вкопанная, щурясь сквозь дождь. Все вокруг меня тоже замерли и уставились на прибывших.

– Кисианцы? – спросил Локлан. – Это флаг герцога?

Другие произнесли имя Бахайна. И впрямь, выпрыгивающая из волн лошадь на флаге была похожа на эмблему герцога, однако все его солдаты прибыли вместе с ним, и уже давно.

– Не паломники? – сказала я.

– Непохоже, капитан.

– Хорошо.

Надвинув капюшон ненавистного плаща, я вышла под дождь.

Однако светлейший Бахайн меня опередил, и я остановилась на полпути к воротам, глядя, как он бежит по двору, а хвостом за ним – слуги и охрана. Там был и Матсимелар, единственный левантиец среди кисианцев.

Как только предводитель всадников спрыгнул с седла, светлейший Бахайн обнял его так, что хрустнули кости. Чопорный и гордый герцог отпустил вновь прибывшего так же быстро, как и заключил его в объятья, и отпрянул. Из-за ливня их слова не долетели до моих ушей. Во двор хлынули пешие солдаты, закрыв от меня тех двоих, которые, похоже, начали спорить. А если еще точнее, ссориться. Вновь прибывший склонил голову перед другой бурей.

Пока те двое кричали, наши кисианские союзники встретили новых солдат волной шепота. Вокруг меня распространялись новости, а я стояла в центре, как застрявшая в паутине муха. Что-то было не так. Тревога стучала в сердце так же громко, как гром над головой.

Я вытащила ноги из трясины грязи и пошла к маячившему впереди Матсимелару.

– Что здесь происходит? – спросила я, приблизившись, и повернула голову, чтобы услышать его ответ, а не только стук дождя по капюшону.

Он не посмотрел в мою сторону.

– Прибыл сын светлейшего Бахайна.

Теперь все встало на свои места: и объятья, и ссора.

– Похоже, отец не очень-то рад.

Матсимелар вздохнул.

– Чего ты хочешь, капитан?

– Хочу знать, почему кисианцы так встревожены. Это…