Мы говорим на разных языках (СИ)

Герда стоит посреди большого ресторанного зала, рассматривая шикарный фонтан у стены и стараясь не мешаться под ногами у гостей. Мама взяла ее с собой, потому что не с кем было оставить, ну и показать, как дорого одета ее 11 летняя детка. На Герде красуется платье из натурального шелка цвета слоновой кости и белоснежная накидка, оттеняющая каштановые волосы.

От дверей раздается звонкий смех, как будто кто-то позвонил в колокольчик. Герда поворачивается на этот прекрасный голос и видит удивительно красивую девушку, больше похожую на сказочного эльфа, чем на человека. Черноволосая, с тонкой, как будто светящейся кожей, и большими темными глазами, обрамленными густыми бархатистыми ресницами.

- Пока! – девушка торопливо машет кому-то за окном и стряхивает с волос дождевую воду.

Она проходит мимо, легкая, как сказочная принцесса, и такая же красивая в длинном темно-синем платье.

«Лена Казарина. Однажды я такой же красивой стану».

Герда провожает ее взглядом, думая, что мама не права, потому что принцессы из сказок есть. Значит, и принцы и колдуны тоже существуют.

«Вот она – настоящая Спящая Красавица!»

Через год или чуть больше Герда встретила Лену снова. На похоронах в потрясающе красивом лакированном гробу.

Совершенное лицо, застывшее неподвижной маской, лежащие на белом шелке черные блестящие кудри и тонкие руки, сложенные на груди.

Тогда Герда острее, чем когда-либо, осознала, что мама все же была права – сказок не бывает. Спящая Красавица никогда не проснется. Она умерла. И принц не приедет ее разбудить.

- Знали бы мы раньше, – шепчет матери рядом старая женщина, вытирая глаза платком. – Леночка-то, оказывается, была обручена. Кольцо и свидетельство о браке нашли в ее комнате только вот теперь… Даже не знаем, кто он, муж-то ее этот. Вдруг претендовать будет на облигации…

Герда зажала рот рукой, всматриваясь в лицо сказочного эльфа из своего детства и с трудом складывая одно и другое.

«Обручена… Лена?! С ним?!.. Невозможно! Нет… просто фото как-то сюда попало… квартира же съемная…»

Фото вылетело из рук, как будто вырванное ураганом.

Герда вскинула глаза и окунулась в ледяную болотную муть чужого взгляда.

Машина Времени “Ветер над городом”

Машина Времени “Пока не спущен курок”

====== Любовь это... ======

Бесконечно долгая минута, пока они смотрели друг другу в глаза, показалась Герде чудовищем, ободравшим с нее кожу как будто крупным наждаком.

Никогда в своей жизни она не видела настолько тяжелого, уничтожающего взгляда, который словно медленно счищал с нее все защитные покровы один за другим, пока не содрал все до костей.

Грэнзэ очень-очень тихо выдохнул сквозь зубы и разжал кулак, опуская руку.

«Неужели он бы меня ударил?»

Герда заметила движение, разорвавшее оцепенение, казалось, самого воздуха в комнате, и тоже выдохнула.

– Извини, я просто…

- Уйди, – брат Грэя положил фотографию на столик изображением вниз и сел в кресло.

- Я просто…

- Ты тупая? – болотно-зеленые глаза поднялись снова, отвлекаясь от созерцания зажигалки, извлеченной из кармана. – Или я не на том языке изъясняюсь? Свали в туман. Так лучше? Или не изволит ли Ваша Милость покинуть сии убогие апартаменты как можно быстрее?

Герда отступила на шаг, пораженная той брезгливостью, которая сквозила в голосе Грэнзэ, только что с языка не капая, как яд.

Ей стало обидно и больно.

Она же просто хотела сделать доброе дело – просто привести в порядок это убогое жилище, чтобы в нем хоть жить можно было бы, а ей вот так вот в лицо швыряют презрение неизвестно за что.

- Что я тебе сделала? – она упрямо вскинула подбородок, желая выяснить, в чем проблема.

Грэй спит и не может вмешаться, но он привел ее в свой дом, где они будут жить, значит, черт побери, она имеет право знать, чем так не угодила его брату.

Грэнзэ вскинул брови и уставился на нее крайне удивленным взглядом, словно с ним заговорила тумбочка, или домашняя кошка, которую он уже второй раз сгоняет со стола, а она все никак не скумекает, что ей тут не место.

- Что? – переспросил он. – Ты о чем вообще, куколка?

- Ты относишься ко мне, как к грязи! – выпалила Герда, сверкнув глазами. – Презрительно цедишь слова, как будто ты царь вселенной, а я – ничтожество! Даже не прощаешься и не здороваешься, а теперь считаешь, что можно отделаться от меня брезгливым «уйди», как от уличной шавки…

- А чем ты лучше? – перебил Грэнзэ, сел в кресло, рассматривая Герду с откровенным интересом, и закурил, откинув головы на спинку. – Пролезла в мой дом непрошенной, пожрала, попила, переночевала и решила побродить по комнатам, пока хозяев нету. Не удивился бы, залезь ты спать на мою постель…

- Это больше похоже на подстилку, – скривилась Герда, задетая уже за живое. – Так что вряд ли может прельстить хоть кого-то.

Грэнзэ холодно усмехнулся, выпустив в ее сторону струю серого дыма.