Мы Бреннаны

Он выговорил только это потому, что боялся сказать больше. У него не было сил дальше сидеть рядом с Санди. Если она помнила, какой кофе он любит, то и он помнил, какой пила она – с капелькой сливок. Когда она дразнила его из-за очков и они вместе смеялись, он словно перенесся обратно во времени. Рядом с ней ему придется быть настороже.

Сев в машину, он поехал к школе Люка, где Вивьен работала на полставки помощником по административным вопросам. В последние недели он старался видеться с ней немного больше и, если быть честным перед самим собой, держать ее подальше от паба. Знакомство Санди с его семьей его беспокоило. Он едва выдержал ее беседу с Вивьен, а уж когда она общалась с Люком, в его душе заворочалось что-то такое, в чем он не желал копаться.

Вив с того дня была начеку. Он думал, что, увидев синяки Санди, ее гипс и небрежный гардероб, жена успокоится. Внешний вид был для его жены мерилом достоинства других женщин. Только увидев Санди в ее естественной стихии, с Денни, в пабе, где Вивьен никогда не чувствовала себя как дома, она, похоже, заволновалась еще больше. Вив стала настороженнее и задавала множество вопросов о работе. К тому же по ночам Вив стала часто провоцировать его на близость. Не то чтобы он возражал против этого. Просто Вив воспринимала интим совсем иначе. Случалось (и не раз), что при этом возникало ощущение не столько единения, сколько того, что для нее это своего рода способ утешения, словно она могла отметить супружеский долг галочкой в перечне необходимых ритуалов для поддержания счастливого брака.

Езда лишь немного успокоила его. Слишком значимое место занимает Санди в его сознании. Он всегда помнил о ней, но заставлял себя ненадолго спрятать воспоминания от себя самого. Ему так и не хватило духу выбросить открытку с побережьем и пальмами, и он давным-давно сунул ее на дно ящика письменного стола. И теперь, когда Санди вернулась, он смотрел на нее чуть ли не каждый день. А по мере того, как сходили синяки и Санди все больше походила на себя прежнюю, ему становилось трудно не обращать внимания на черты, от которых он всегда замирал. Ее улыбка. Мягкие рубашки и джинсы, которые, очерчивая ее фигуру, все же оставляли место для воображения. То, как умела она разговаривать руками и часто сидела, подогнув под себя одну ногу.

Но он заметил и изменения. Увидел настороженность в ее взгляде и в том, как она держала себя: голова низко опущена, одна рука обхватывает ремень сумки на груди, другая все еще в гипсе. Ему оставалось только гадать, как ей жилось в Лос-Анджелесе. Она уходила от ответов на его вопросы так же, как ускользнула от ответа про бухгалтерию. И теперь она могла бросить вызов Денни. Значит, нежные черты ее характера закалились в реалиях последних шести лет жизни.

Впрочем, Кейл в душе признавал: видеть, как она ставила на место своего брата, доставляло ему удовольствие.

* * *

На следующий день, когда он работал в пабе, Санди привезла туда Микки на дневную смену. Денни уехал в Мамаронек, чтобы провести последний обход перед инспекцией. Санди прошла в конторку и сразу занялась работой, и он не видел ее, пока не заглянул туда, чтобы взять пиджак, прежде чем уйти на время дневного затишья.

– У тебе не будет минутки перед уходом? – спросила Санди. – У меня есть несколько вопросов. – Она встала и показала на ноутбук.

Он посмотрел на экран.

– Давай договоримся. Я помогу тебе с этим, если ты расскажешь мне, что происходит с Денни.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Санди.

Кейл наклонил голову.

– Я всего лишь пытаюсь расчистить вашу бухгалтерию, Кейл.

– Я знаю, он что-то от меня скрывает.

– Полагаю, тебе следует спросить об этом его.

– Я тебя спрашиваю.

Она покачала головой:

– Знаешь что, я сама с этим разберусь. – Она сняла бейсболку, швырнула ее на стол и пригладила ладонью волосы. – Мне трудно подлаживаться под перепады твоего настроения.

– Что?

– Я просто никак не могу понять, чего от тебя ждать.

Этот взгляд Санди… Ее глаза горели. Она разъярилась.

– Ты за что-то злишься на меня? – Кейл тут же пожалел, что задал этот вопрос. Он ступил на зыбкую почву.

– Мне просто хотелось бы знать, когда тебе надоест меня наказывать. – Санди моргнула, глаза у нее округлились, словно бы она сама не верила в то что сказала.

Он тоже ушам своим не поверил.

– Слушай, просто забудь. – Санди повернулась к картотеке и принялась что-то выискивать.

Он уставился ей в затылок. Осторожность и разум подсказывали: надо уходить сейчас же. Вместо этого Кейл протянул руку и захлопнул дверь.

– Не мне тебя наказывать.

– Порой я чувствую, что именно это ты и делаешь.

Волнение и решимость распирали ему грудь. С сосуда гнева, копившегося годами, срывало крышку.

– Я полагал, ты можешь понять, как трудно мне и моей семье…

– О, я понимаю. – Санди перестала рыться в картотеке и со стуком задвинула ящик. – Тяжело, должно быть, тебе и твоей жене оттого, что я здесь.

Нервы. Одна только желчь.

– А ты какого черта ожидала? Вернулась бродяжка через столько лет – и что? – Кейл поднял плечи. – Мы с тобой все равно лучшие друзья?

Взгляд ее уперся в пол.