Музыка как судьба

начале ХХ в., и складывалось оно в борьбе с так называемым академизмом, в Петербурге — с эпигонами Римского-Корсакова и Глазунова. Главная задача АСМ — формирование нового музыкального сознания композиторов в условиях Советской России. При этом одним из главных путей в решении этой задачи виделось «интенсивное стремление к познаванию и усвоению основных направлений и важнейших творческих завоеваний западной музыки последних десятилетий». Пропаганда новой западной музыки определяла в известной мере программу деятельности АСМ. Среди членов АСМ были видные деятели музыкальной культуры Советской России, такие, как Б. В. Асафьев, Н. Я. Мясковский, В. В. Щербачев, Ю. А. Шапорин, В. М. Беляев, Л. Л. Сабанеев, В. Г. Каратыгин, М. Г. Климов, А. В. Оссовский и др. В Москве основным печатным органом был журнал «Современная музыка», в Ленинграде выходил альманах «Новая музыка». Об идеологии АСМ см.: Глебов И. (Б. В. Асафьев). От «новой музыки» к новому музыкальному мировоззрению//Новая музыка. Сб. 1. Пять лет новой музыки. Год первый. — Л., 1927. — С. 20—28. РАПМ — Российская ассоциация пролетарских музыкантов. Музыкальнообщественная организация, основанная в 1923 г. по инициативе группы музыкантов-коммунистов. Основное направление творчества — создание массового пролетарско-революционного репертуара. Среди наиболее известных деятелей РАПМ были композиторы А. Давиденко, М. Коваль, В. Белый, 3. Левина и музыковеды Л. Лебединский, С. Корев, Ю. Келдыш, Н. Брюсова. Печатными органами РАПМ были журналы «Музыка и Октябрь», «Пролетарский музыкант» и «За пролетарскую музыку». РАПМ претендовала на руководящую роль среди творческих организаций. В конце 1920-х гг. деятели РАПМа занимали ряд ключевых постов в государственных учреждениях искусства, их представители входили в различные общественные советы при Московской консерватории, Большом театре, в Государственном музыкальном издательстве и т. д. Организация проводила различные кампании по борьбе с «церковщиной», с «нэпманской музыкой», с «фокстротщиной» и «цыганщиной». В тесном взаимодействии с дружеским РАПМу руководством культурой в аппарате ЦК ВКП(б) эта организация провела Первую всесоюзную музыковедческую конференцию в 1930 г., опыт и идеологические клише которой впоследствии были использованы в период проведения Первого съезда советских композиторов в 1948 г. Борьба с так называемым формализмом — это тоже наследие РАПМа. О целях и задачах этой организации см.: Лебединский Л. Что такое ассоциации пролетарских художников?// Пролетарский музыкант. — 1929. — № 1. — С. 4—12. ** В середине 1960-х гг. я учился в Ленинградской консерватории и очень хорошо помню характерное для того времени повальное увлечение техникой композиции в двенадцати тонах, алеаторикой, которую мы изучали по партитурам польских композиторов, главным образом Кшиштофа Пендерецкого. Свиридов был убежден, что истоки эстетики и техники послевоенного музыкального авангардизма восходят к нововенской школе, к «атональной революции» Арнольда Шенберга и его основному изобретению — додекафонии. Отсюда свиридовский неологизм — «шенбергианство». Процесс освоения додекафонии был действительно очень активным, впрочем, этим «переболела» не только русская музыка. Победное шествие музыкального авангарда по всему миру подробно освещено в музыковедческой литературе у нас и за рубежом. Из более поздних, известных мне работ см., например: Уату Сепи. Зоиптэ$. Мис ш Фе Туепней Сепшгу. — М.— 481