Мутация разума.

– Она не хочет контактировать с Советом, – сухо отрезал бывший курсант, – И в то, что я ей говорю, она не верит. Знаешь… – парень сделал паузу и, будто с трудом подбирая слова, продолжил чуть тише, – Очень давно в своей голове она создала некий образ мира вокруг. Всё, что выходит за рамки этого образа, она отрицает… – Милош посмотрел на кадетов внизу, – …Вплоть до моих эмоций и до моего взросления. По её мнению, всё вокруг должно находиться в некой константе… А если что-то меняется… – уявимо взглянув на любимого, парень добавил, – Она считает меня врагом. Вот так. В своей конструкции мира она заклеймила меня врагом. Она верит, что я враг, при этом, от родительских обязательств она не отказывается. Пока я делаю, говорю и делаю вид, что чувствую то, что мне позволено говорить, делать и чувствовать – я её любимый старший сын, но стоит мне потерять концентрацию, запутаться или обстоятельствам сложиться таким образом, чтобы в моём привычном образе что-то пошатнулось, – я сразу перевоплощаюсь в предателя.

– Ты рассказал о назначении?

– Да. Они недавно купили новую машину в кредит, и я предложил часть своей зарплаты отдавать на его погашение. Ведь мне не нужно тратиться ни на жильё, ни на еду, ни на одежду… А она не поверила. По её мнению, я либо шатаюсь где-то в сомнительной компании, либо… Это совсем уж бред, – убрав со лба волосы, Милош всё-таки сказал, – Либо я веду роскошную жизнь под крылом Совета и всячески вместе с ними над ней насмехаюсь.

– Не звони больше домой, – в приказном тоне откликнулся Джаспер, – Если ей когда-нибудь хватит мозгов понять, что она сама же тебя от себя оттолкнула, пусть потом живёт с сожалением и раскаянием; а если нет… – парень пожал плечами, – …пусть воображает о тебе всё, что хочет. Тебе же об этом знать не обязательно.

– Я так не могу, это будет неправильно.

– Можешь, – настаивал Джаспер, мерно поглаживая напарника по спине, – Она тебя использует. Для неё ты кукла, а не живой человек. Она хочет, чтобы ты поскорее вернулся домой? Хорошо, а зачем тогда тебя вообще отправляли в академию? Она хочет, чтобы ты находился рядом с ней? Хорошо, вот только она забывает, что жизни под боком у родителей для детей не существует! Она пожирает тебя…

– Я знаю.

– Что такого особенного ты можешь ей дать?

– Я хочу помочь. Я… – Милош тяжело выдохнул, – Я хочу там как бы всё закончить, чтобы она отпустила меня, понимаешь?

– О, милый, она никогда тебя не отпустит! Она – тиран, и тиранит тебя с самого рождения!

– Я не знаю, что делать, – бывший курсант уязвимо покачал головой, – С одной стороны – есть то, что правильно; с другой – то, что хочу я; с третьей – то, что хотят от меня… И я не знаю, как помирить это. Как найти между этими крайностями компромисс.

– Так не ищи его! – воскликнул Джаспер, чувствуя, что его аргументы снова останутся без малейшего внимания, – Прими одну сторону и следуй ей. Ты хочешь вернуться домой?

– Нет.

– Ты скучаешь по родителям? Скучаешь по матери?

– Нет. Я её ненавижу… Или нет?.. Я не знаю… – Милош стушевался и, оперев здоровую руку на колено, поддержал ею голову, – Тембр её голоса причиняет мне боль. Физическую. Её слова буквально простреливают меня! Я плохой, я знаю, что я плохой, но я не могу играть по её правилам! Я не могу быть таким членом семьи, каким меня хотят видеть. Они ничего мне для этого не дали. Я всегда был сам по себе, и меня такая позиция устраивает! А во время разговоров с ней, я ощущаю, как меня превращают в родителя моих же родителей, при этом отбирая право голоса! Я не знаю, что это…

– Не звони больше домой, – повторил Джаспер.

– Не могу! – упорствовал Милош, – Я должен, понимаешь? Должен! Я член семьи, а значит я должен делить все их трудности! Вне зависимости от того, что мать мыслит шаблонами, что она стирает мою индивидуальность, что она не знает и не понимает меня, а мой отец – последняя тряпка. Я член семьи, а значит мне от них никогда не отвязаться, никогда! Я должен быть с ними, я должен делать что-нибудь для них, а не торчать здесь!

Парень издал звук, похожий на всхлип, но в следующее мгновение Милош говорил уже с прежней запальчивостью.

– Просто я всегда упускаю единственно верные моменты для принятия правильных решений, для важных действий; и я постоянно чувствую себя виноватым.

– Мышонок, ты слишком много на себя берёшь, – Джаспер притянул к себе Милоша и поцеловал его в висок, – Какие единственно верные моменты? Какие решения?

– Это сложно передать.

– Знаешь, твоя же собственная семья тебя не заслуживает.

– У тебя предвзятое мнение, – заметил Милош, устраиваясь поудобнее.

– Нашёл, чем удивить, – откликнулся Джаспер, – И кроме того, ты должен прислушиваться только ко мне.

Кто-то выключил музыку и, заменив сборник Орвилла на что-то лирическое, объявил время танцев.