Мут

— Ладно, тогда на десять минут. На пять минут в будущее, на десятиминутный отрезок.

Это встревожило Ловку.

— Но что…

Часы Нетта прыгнули вперёд. Он был в том же проходе, что и раньше, теперь он уже миновал петухов с золотыми шпорами, поравнялся с венценосными и приближался к большим птицам. Эти действительно производили впечатление: огромные клювы с бугрящимися мускулами челюстей, так что они могли не только клевать, но и кусать. Чудовищно развитые ноги с когтями и шпорами. Пятнистые зеленоватые крылья с топорщащимися перьями, представлявшими собой практически лезвия ножей: они явно предназначались для битвы, а не для полёта.

— Эй! Что вы здесь делаете? — Это был мужчина, похоже, начальник птичника. Кроме того, он был вооружён лазерным пистолетом, что, казалось, мало подходило для использования против цыплят. Нетту это показалось подозрительным. Не был ли он на самом деле здесь узником? Разве вооружённые охранники патрулируют амбары?

— Я просто смотрю, — сказал он, прислоняясь спиной к двери клетки.

— Это запретная зона. Вы арестованы. — Рука мужчины двинулась к его оружию.

— Запретная зона — на птицеферме?

— Отойдите от стены, повернитесь кругом и положите руки на голову.

Нетт отошёл. Он распахнул дверь позади себя, пока его руки поднимались.

— Эй! — запротестовал мужчина. — Закройте это…

Но птицы уже устремились наружу. Цыплята могли двигаться достаточно быстро, если хотели, а эти явно всю жизнь ждали такой возможности. Нетт стал в сторону и пропустил их.

— Вы понимаете, что делаете? — закричал мужчина, размахивая пистолетом. — Это же Лезвиекрылые! Бойцовые петухи, готовые к отправке на пограничные планеты…

— Ну и что? — спросил Нетт, заинтересовавшись. Птицы вылетели из клетки и окружили мужчину, издавая звуки, больше похожие на рычание, чем на кудахтанье. Очевидно, человек не хотел использовать мощь лазера, но ему требовалось защищать свою жизнь.

Однако он ничего не предпринял. Он повернулся и побежал по коридору. Петухи бросились его преследовать, подняв страшный шум охотящейся стаи. Они расправили свои крылья, но не взлетали: их вес был чрезмерным, а крылья были совершенно не приспособлены для полёта.

Нетт решил посоперничать с мужчиной в скорости бега и ретироваться. Птицы не беспокоили его, возможно, потому что он представлял собой неподвижный объект, но он сомневался, что это или какая-либо птичья благодарность за освобождение будет продолжаться достаточно долго. Ему не хотелось узнать, что они могли с ним сделать, если бы обратили на него внимание.

Он побежал обратно. И при этом обнаружил, что помнит дорогу, хотя не проделывал этот путь сознательно: это было его будущее, и по всей вероятности он сам прожил эти предшествующие пять минут. Он должен был помнить их, раз уж находился в этом отрезке времени. Тем не менее, впечатление было странным; то ли он не обратил особого внимания на дорогу, то ли временной скачок слегка затуманил его представление об окружающем.

У него заняло несколько минут, чтобы найти помещение аудиенции КК. Ловка была там так же, как и голограмма Дрема; они обсуждали философские вопросы, связанные с путешествиями во времени. Они глянули на него, когда он вошёл.

— У тебя такой вид, словно ты здорово набедокурил, — сказала Ловка.

— Боюсь, что так, — признался Нетт. — Я позволил освободиться нескольким цыплятам.

— Тебе не следовало этого делать, — сказал КК, изображение Мамбот появилось рядом с Дремом. — Эти птицы очень ценны. Это погрузочный склад для отправки на другие планеты; бегство кур может задержать погрузку и усложнить график.

— Сбежали петухи, — сказал Нетт.

— Это может быть хуже. Мясные или боевые?

— Боевые, я думаю. Лезвиекрылые.

— О, нет! — вскрикнула Ловка, проведя рукой по голове достаточно сильно, чтобы её волосы в мгновение растрепались. — Они очень злобные!

— Ладно, через несколько минут я вернусь в настоящее, и вред будет исправлен.

— Ты имеешь в виду, что теперь мы находимся в одном из вариантов твоего будущего? Я запуталась в твоих перемещениях. Дрем — самый интересный теоретик; мы как раз обсуждали…

— Да, это будущее. Ты действительно не можешь сказать?

— Не совсем. Ты сказал Дрему послать тебя, затем нам, чтобы мы тебя ждали здесь, и бросился наружу. Мы проводили время, рассуждая о разветвлениях…

— Ладно, это как раз одно из таких разветвлений.

Мит пришёл в возбуждение.

Он говорит, что бойцовые птицы движутся сюда, — передала Гермина.

Нетт глянул на свои часы.

— Я нахожусь восемь минут в десятиминутном будущем. Так что всё, что нам нужно сделать — это продержаться около двух минут. Затем время вернётся, и всё будет в порядке.

— Не обязательно, — сказал Дрем. — Как давно ты освободил их?

— На первой минуте своего визита. Семь — нет, восемь минут назад.

— Значит, зло уже причинено. Предупреди нас немедленно, когда вернёшься. Мы в опасности. Или по крайней мере вы; моё изображение не может быть повреждено физическим нападением.