Муссон

— Тише, парни! За мной!

Без криков и возгласов, молчаливой плотной группой они двинулись вперед.

Босые ноги несущих тяжелый груз моряков при каждом шаге глубоко уходили в песчаную почву, но матросы двигались быстро и были уже почти у ворот, когда сверху послышался крик, потом выстрел. Хэл увидел в каменном отверстии голову в тюрбане и дымящийся ствол джезейла, направленный прямо на них. Расстояние было невелико, и пуля ударила бегущего моряка в обнаженную грудь. Раненый упал на песок, вытянувшись во весь рост, бочонок скатился с его плеча.

Большой Дэниел бежал всего в шаге за ним. Не останавливаясь, он наклонился и легко, как кеглю, подхватил упавший бочонок.

Держа его под мышкой, он перепрыгнул через умирающего и первым добрался до ворот.

— Сюда! Несите сюда!

Тяжело дыша, отдуваясь, подбежал первый матрос, и Большой Дэниел выхватил у него ношу.

— Назад, к деревьям! — рявкнул он и положил один бочонок на другой. — Молодцы, парни!

Он схватил следующий бочонок и стал складывать пирамиду.

Теперь на укреплении над ними толпились кричащие арабы; они открыли огонь из мушкетов по людям Дэниела, которые старались уйти под защиту деревьев. Был ранен еще один; он лежал на открытом месте и стонал; пули поднимали вокруг столбики пыли: это стрелки на стене пытались покончить с ним. Моряки из-под деревьев открыли ответный огонь.

Пули ударяли в каменные блоки, и на тех, кто пригнулся у массивных ворот, сыпались обломки кораллов.

Хэл наклонился к Большому Дэниелу. Тот уложил в пирамиду пятый бочонок. Он подул на дымящийся конец фитиля, который держал в руке: пламя ярко разгорелось.

— Убирайся, Дэнни, — велел он рослому моряку. — Дальше я сам.

Но в руке у Большого Дэниела тоже дымился фитиль.

— Прошу прощения, капитан, я помогу вам поцеловать дочь дьявола.

Он наклонился и поднес огонь к другому фитилю.

Хэл, не тратя времени на споры, продолжал выполнять ту же задачу.

Они не спеша подожгли все пять фитилей и убедились, что те горят ровно.

К этому времени на стене над ними собралась половина гарнизона крепости; арабы стреляли по краю леса. Четыреста английских моряков кричали, бранились и давали ответные залпы по укреплениям.

Хэла и Большого Дэниела защищала от них слегка нависающая стена, но на обратном пути, как только они покинут это убежище, они станут уязвимы.

Хэл бросил последний взгляд на яростно горящие фитили — каждый из них высовывался из бочонка всего на дюйм с небольшим — и встал.

— Думаю, нам пора.

— Не вижу причин задерживаться, капитан.

Большой Дэниел улыбнулся, показав беззубые десны, и они вдвоем выбежали на открытое место.

Выстрелы позади сразу загремели вдвое чаще: каждый араб на стене пытался попасть в бегущую пару. Тяжелые пули свистели у самой головы и взрывали песок у ног. Из-за деревьев моряки подбадривали бегущих и стреляли по стенам.

— «Серафим»! — кричали они. — Давай, Дэнни! Бегите, капитан!

Хэлу казалось, что время замедлило течение. Он словно шел под водой, и каждый шаг отнимал несколько минут. Граница леса не приближалась, а мушкетные пули вокруг сыпались градом.

Потом Дэниела ранили сразу двумя пулями. Одна попала под колено, раздробив кость, и нога сложилась под боцманом, как линейка плотника. Вторая угодила в бедро и расколола головку кости. Дэниел упал на песок; обе его ноги бессильно дергались.

Хэл пробежал четыре шага, прежде чем понял, что бежит один.

Он остановился и оглянулся.

— Бегите! — крикнул ему Большой Дэниел. — Вы мне не поможете! У меня отказали обе ноги.

Он ткнулся лицом в песок, который забил ему глаза и рот. Хэл повернулся и сквозь мушкетный огонь побежал обратно.

— Нет! Нет! — кричал Большой Дэниел, выплевывая песок и слюну. — Уходи, дурак! Уходи!

Хэл добежал до него и наклонился, собираясь взвалить на плечи.

Он попробовал поднять Даниела и был поражен тяжестью большого тела. С отстреленными ногами Дэниел ничем не мог ему помочь. Хэл сделал глубокий вдох и изменил хватку, потом снова поднатужился. На сей раз он оторвал верхнюю часть тела Дэниела от земли и попробовал просунуть плечо ему под мышку.

— Бесполезно, — прошептал ему на ухо Большой Дэниел, страдая от боли, которую причиняли трущиеся друг о друга сломанные кости бедра. — Уходи, спасайся!

Хэлу не хватало дыхания, чтобы ответить. Он собрал остатки сил и, напрягая каждую мышцу и сухожилие, поднял тяжелое тело. От усилий у него потемнело в глазах, перед ними засверкали и закрутились яркие огненные круги, но тяжелое тело Дэниела постепенно отрывалось от земли, и он смог правой рукой обхватить плечи Хэла. Так они стояли долго, связанные друг с другом, не в состоянии сделать ни шагу.

— Ты с ума сошел, — прошептал Большой Дэниел. Его губы почти касались уха Хэла. — Сейчас взорвется порох…