Муссон

Вдруг через эти разбитые ворота ворвалась толпа орущих английских моряков. Они перебирались через развалины и устремлялись по пандусам и переходам на стены, нападая на арабов. Прогремело несколько мушкетных выстрелов, и на глазах у Тома один из моряков упал с пандуса. Затем обе стороны встретились, смешались и превратились в толпу орущих, рубящих, дерущихся людей.

Том поискал в этой свалке отца. Обычно рост Хэла и черная борода делали его заметным даже в самой гуще схватки, но сейчас Том его не нашел. Однако у него больше не было времени на поиски.

— Сюда! — крикнул он и повел отряд по переходу к самому дальнему от ворот пандусу. Одежда маскировала моряков, арабы позволяли им пройти, толком не взглянув на них. Том бегом спустился по пандусу и беспрепятственно достиг площадки на полпути вниз.

Здесь дверь под аркой вела внутрь.

У входа стояли два стражника. Один заметил светлые глаза и европейские черты Тома и вскинул над головой ятаган.

— Неверный! — закричал он и с маху ударил кривым лезвием Тома по голове.

Том нырнул под клинок и ответил выпадом точно по линии удара противника. Его шпага глубоко вонзилась в грудь араба. Он выдернул клинок, и из раны вырвался воздух из пробитого легкого. Араб опустился на колени. Аболи так же быстро убил второго стражника. Они перепрыгнули через трупы и углубились в темный коридор за дверями.

— Дорри! — закричал Том. — Где ты?

Он сорвал с головы тюрбан и сбросил с лица ткань. Больше маскировка не нужна, а он хотел, чтобы Дориан сразу узнал его.

— Дориан! — снова закричал он. Голос его причудливо отражался от стен, и ему ответили вопли и крики на десятке разных языков.

По обеим сторонам коридора располагалось больше десяти камер. Прежние их двери, должно быть, истлели лет пятьдесят назад, но были заменены грубыми тяжелыми конструкциями из прочных бревен. Том видел в отверстиях истощенные бородатые белые лица, к нему умоляюще тянулись руки. Он понял, что это пленники с кораблей, захваченных аль-Ауфом. Дориан должен быть среди них. Том воспрянул духом.

— Дориан!

Ответом был голос, сказавший по-английски:

— Иисус вас любит, сэр, мы молились, чтобы вы пришли.

Аболи поднял тяжелый засов, дверь распахнулась и пленники начали выбираться из тесного каменного мешка в коридор. Тома едва не сбил с ног поток оборванных, дурно пахнущих людей, он с трудом вырвался и стал заглядывать в другие камеры.

— Дориан! — кричал он, перекрывая гул. Он пытался вспомнить, в какой камере видел брата, но не мог определиться.

Том схватил одного из бывших пленников и закричал, тряся его за плечи:

— Есть здесь белый мальчик с рыжими волосами?

Человек посмотрел на него как на безумца, вырвался и кинулся вслед за толпой освобожденных во двор. Том добежал до конца коридора, до самой последней камеры. Дверь была раскрыта, и он вошел в крошечную комнату с каменными стенами. Она была пуста.

У стены — тюфяк из сухих пальмовых листьев, мебели никакой. Том быстро пересек камеру, освещенную косыми лучами солнца, падавшими в окно. Выглянув, он увидел залив и два корабля на взморье.

— Это та самая камера, в которой держали Дориана. Но где он?

Том спрыгнул со ступеньки и осмотрел пустую камеру. В каменную стену вделаны железные кольца, к которым приковывали пленников. Стены покрыты словами и рисунками, вырезанными в мягком коралле. Том прочел имена и надписи на португальском языке; сделанные сто лет назад, они стерлись и поросли мхом и плесенью. Было несколько более новых добавлений арабской вязью, и Том узнал молитвы и строку из 17-й суры Корана, которую Уил Уилсон заставил его выучить наизусть: «Семь небес и вся земля, все живущие на ней существа поют Ему славу». Ниже была другая надпись, процарапанная пряжкой от пояса или каким-то другим металлическим инструментом. Надпись свежая, сделана кривым детским почерком:

ДОРИАН КОРТНИ, 3 ФЕВРАЛЯ 1669 ГОДА.

— Он был здесь! — громко закричал Том. — Аболи, Дорри был здесь!

Аболи появился в дверях, перегородив их своим массивным телом.

— Где же он сейчас, Клиб?

— Мы найдем его.

Том задержался лишь для того, чтобы сорвать мешавшее одеяние, и побежал вдоль стены.

Вместе с Аболи они промчались по коридору и выскочили на солнечный свет. Внизу во дворе и наверху, на укреплениях, еще кипела схватка, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — защитники проигрывают. Сотни арабов уже бежали через разбитые ворота. Побросав оружие, они, вопя, устремились к лесу. Других заперли в стенах. Многие, стоя на коленях, просили пощады, но Том видел и другое: некоторые предпочитали прыгнуть со стены, нежели противостоять английским абордажным саблям. В раздувающихся белых одеяниях, с криками эти люди падали на землю.

Тем не менее считанные единицы продолжали сопротивляться. Одна отрезанная от прочих группа человек в двенадцать удерживала восточный бастион. Арабы вызывающе кричали «Аллах акбар!» — «Аллах велик!», но на глазах у Тома англичане порубили их и сбросили тела с укрепления.

Том отчаянно искал в этом смятении фигурку с огненно-рыжими волосами, но его брата не было видно. По пандусу навстречу Тому бежала женщина.