Муссон

Но поскольку и через месяц, и потом о евнухе так ничего и не узнали, досужие сплетники на базарах потеряли к нему интерес.

Новой темой для обсуждения на острове стала перемена ветров: казкази утих, задул кази, открывая новый мореходный сезон. К тому же близкий выход на материк армии шейха аль-Салила тоже заставил забыть об исчезнувшем евнухе.

В большой свите шейха лишь немногие обратили внимание на нового юного раба. Хотя мальчик был очень хорошеньким и грациозным даже в длинном, до лодыжек, балахоне, поначалу он казался нездоровым, застенчивым и неуверенным в себе. Однако женщина-служанка Тахи, бывшая в детстве шейха его няней и теперь перебравшаяся к нему, взяла мальчика под свою опеку. Ясси делил с ней жилье и вскоре своей красотой и добротой заслужил любовь слуг и рабов.

Ясси обладал звонким чистым голосом, и он искусно играл на систре. Шейх аль-Салил каждый вечер посылал за мальчиком, чтобы тот пел ему в его личных покоях, помогая отогнать дневные тревоги и заботы, и никто не видел в этом ничего странного. За несколько недель Ясси завоевал особое отношение повелителя и стал одним из его личных слуг. Потом шейх приказал Ясси устроить свою постель в крошечном алькове за занавесями в его собственной спальне, и мальчик теперь всегда находился рядом, на случай если он понадобится повелителю ночью.

В первый вечер такого нового положения вещей аль-Салил поздно вернулся с военного совета с капитанами дау. Ясси задремал, ожидая его, но вскочил, когда аль-Салил в сопровождении Батулы вошел в спальню. Ясси держал наготове кувшины с горячей водой, стоявшие на жаровне, и, после того как Батула помог шейху раздеться до набедренной повязки, Ясси стал поливать водой голову и тело шейха, чтобы тот мог как следует помыться.

А Батула тем временем повесил оружие хозяина на колышки в стене рядом с его постелью – острые ятаган и кинжал, сияющий щит. Потом вернулся к повелителю, чтобы помочь ему.

– Ты можешь уже идти, Батула, но разбуди меня за час до рассвета, у нас еще много дел до выхода в море.

Говоря это, аль-Салил сам вытирался полотенцем, поданным ему Ясси.

– Спокойной ночи, Батула, и да хранит Господь твой сон.

Как только занавески в проеме двери упали за Батулой, Дориан и Ясмини весело переглянулись, и он потянулся к ней.

– Я слишком долго ждал, – сказал он.

Но Ясмини грациозно отступила в сторону:

– Я должна закончить свою работу, благородный повелитель. Я должна расчесать твои волосы и умаслить твое тело.

Дориан сел на шелковый ковер, а она опустилась на колени позади него и куском ткани принялась вытирать его волосы, пока они не стали почти сухими, потом расчесала их и заплела в одну толстую косу, спускающуюся по его обнаженной спине. Занимаясь всем этим, Ясмини тихонько бормотала в восхищении и благоговении:

– Они такие густые и такие красивые, цвета золота и шафрана…

Потом она помассировала ему плечи с душистым кокосовым маслом и коснулась шрамов на его теле:

– Где это случилось?

– Это место называется перевалом Быстрой Газели…

Дориан закрыл глаза, отдаваясь прикосновениям ее пальцев: в гареме ее учили искусству ублажать будущего мужа. Когда Дориан уже почти заснул, Ясмини наклонилась к нему:

– Ты по-прежнему боишься щекотки, Доули?

И она сунула язычок ему в ухо.

От этого Дориана словно ударило молнией, он задохнулся. По его коже побежали мурашки, он потянулся назад и обхватил Ясмини за талию:

– Тебе бы научиться большему уважению, раб…

Он отнес Ясмини на постель и склонился над ней. Какое-то время они смеялись, глядя друг на друга, потом смех затих. Дориан прижался в поцелуе к ее теплым и влажным губам.

Она прошептала:

– Я и не знала, что в моем сердце помещается столько любви…

– На тебе слишком много одежды, – пробормотал он.

Девушка охотно позволила ему раздеть ее. За считаные секунды вся одежда Ясмини оказалась лежащей на полу.

– Ты так прекрасна, что словами и не выразить, – сказал Дориан, окидывая взглядом шелковистое тело. – Но ты действительно полностью исцелилась?

– Да, совершенно. Но не верь мне на слово, повелитель, проверь все сам…

Когда кази набрал полную силу, а небо стало ослепительно-синим, флотилия шейха аль-Салила отошла от острова Ламу, а через три дня приблизилась к берегам Африки.

Под развевающимся шелком голубых знамен вооруженные люди сошли на сушу и вместе с вьючными животными двинулись от Берега Лихорадок вглубь материка, по дороге рабов.

Шейх в авангарде, а за ним, совсем близко, ехал мальчик-раб Ясси. Кое-кто из мужчин замечал восторг и восхищение в глазах мальчика, обращенных на своего господина, и снисходительно улыбался.

* * *

Несколько месяцев после бегства из Занзибара Том Кортни изучал побережье материка.

Том держался южного торгового маршрута арабов, избегая любого столкновения с Оманом – что на суше, что на море. Его отряд искал устье реки, которую Фанди, охотник на слонов, называл Лунгой.