Мулан

Подняв меч, Мулан попыталась поразить ведьму. Но Сяньян схватила клинок и отвела его вниз.

– Ты тратишь моё время, – с досадой в голосе проговорила ведунья.

Мулан в отчаянии дёрнула свой меч. К её удивлению, меч освободился, резанув ладонь ведьмы. Кровь полилась по руке, и глаза Сяньян полыхнули гневом.

– Почему ты не слушаешь? – вскричала она.

Мулан отскочила назад. Все силы уходили на то, чтобы удерживать меч перед собой. Сяньян передёрнула плечами, а затем выхватила из-за пояса нож и метнула его. Мулан попыталась отбить нож, но удар был такой силы, что меч выбило у неё из рук. Меч, вращаясь колесом, отлетел в сторону, брякнул оземь и заскользил по тонкой корке остывшей лавы, которая покрывала раскинувшееся неподалёку озеро, словно лёд.

У Мулан защемило сердце. Отцовский меч! Не может же она потерять его! И думать забыв о ведьме, Мулан рванула по лавовой коросте. Подобно льду, она оказалось более скользкой, чем представлялось со стороны, и Мулан тотчас навернулась; наст на месте падения пошёл трещинами. Она понимала, что он не выдержит её веса. Вот-вот проломится. Но она просто должна была достать меч. На четвереньках она ползла всё дальше по лавовой наледи, а вокруг неё разбегалась сеть всё новых трещин.

Позади неё на истрескавшуюся лаву ступила Сяньян, и её лёгкие шаги не потревожили даже тонкого слоя пепла, припорошившего землю. Из раны, нанесённой Мулан, сочилась кровь, алые капли падали на чёрный базальт.

Мулан дотянулась до меча. С радостным возгласом она обхватила пальцами рукоять и встала на ноги. Обернувшись, она увидела, что ведунья смотрит на неё.

– Я – Хуа Дзюн. Солдат императора…

Разговоры наскучили Сяньян.

– Я предупреждала тебя, Хуа Дзюн, – осклабилась Сяньян. – Ты умрёшь, притворяясь. – Серебряным взблеском Сяньян метнула ещё один нож. Он с лёту ударил Мулан прямо в грудь.

Мулан взметнуло в воздух и отбросило назад. Она тяжко рухнула, и кора лавы разверзлась под ней. Мулан провалилась вниз, в озеро.

* * *

Грудь Мулан горела, и она всё глубже и глубже погружалась в воды озера. Её рука, сжимавшая отцовский меч, закоченела, и силы, казалось, покинули её. Она могла лишь тонуть, скованная весом надетых на неё доспехов.

Вдруг она увидела вспышку цвета – что-то нырнуло в воду вслед за ней. Сначала Мулан испугалась, что ведьма решила её прикончить. Но у неё на глазах тень обретала форму и очертания Феникса. Подплыв к ней, птица развернулась и, обхватив талию девушки длинными хвостовыми перьями, потянула её вверх.

В следующее мгновение Мулан вынырнула на поверхность, глотая ртом воздух. Долгий миг она, примкнув глаза, лежала на твёрдом берегу озера и ждала, пока утихнет яростное биение сердца. Затем она открыла глаза.

И тотчас об этом пожалела.

Из груди у неё торчал ведьмин нож.

Он вошёл прямо, остриё проникло в доспехи Мулан. Она смотрела во все глаза, думая, что из раны вот сейчас хлынет кровь, а затем прищурилась. Подняв дрожащую руку, Мулан вытащила нож. Отведя доспехи, Мулан, к своему облегчению, увидела, что он воткнулся не в плоть, в кожаные обмотки, стягивающие её грудь.

Мулан шумно выдохнула и благодарно возопила. Сама материя её лжи, которая должна была принести ей погибель, только что спасла ей жизнь.

Она осторожно поднялась на ноги. Повернувшись, она увидела на отдалении пары шагов Феникс-птицу. Перья Феникса намокли, птица выглядела уставшей и всё же довольной. Поймав её взгляд, Мулан благодарно кивнула. И птица также склонила голову. «Как всегда, я вытащила тебя из беды», – казалось, говорил этот взгляд. И в первый раз к Мулан пришло осознание, как сильно нуждалась она в Феникс-птице и сегодня, и во время всего своего длинного пути.

Подняв с земли меч, она скользнула взглядом по гравировке и впилась в единственное слово: «истина».

– Истина, – проговорила она вслух. Истина. О да. Эта добродетель оставалась недосягаемой, хотя Мулан стремилась к ней всей душой. Но теперь следует найти истину внутри себя. Она не станет слушать ведьму и не позволит сомнению точить себя. Она должна следовать голосу сердца.

Мулан с разбега вскочила в седло Чёрного Вихря. Конь заржал, когда она пришпорила его. Позади раздался шёпот крыльев – Феникс-птица полетела за ней. Вместе они пронеслись по долине к месту боя. Её доспехи, разошедшиеся в схватке, сегмент за сегментом падали наземь. Вихрь трепал её длинные волосы. Скрывать, кто она, сделалось невозможно. Но ей было всё равно. Ведьма увидела в ней угрозу, вот и попыталась убить. Значит, она воистину сильна. Она больше не Хуа Дзюн. Она – Мулан. Она – женщина. И она – воин.

Достигнув гребня холма, она могла слышать шум битвы, разгоревшейся внизу, в долине. У края скалы Мулан натянула поводья Чёрного Вихря. Под ней имперская армия тщетно пыталась сдержать жужаней. Стоя спина к спине, отбивались солдаты от жужаньских варваров. Стрелы свистели над сражающимися, однако лучники не заботились более о том, в кого стреляют, а просто пытались выжить в бойне.