Мудрость сердца

В случае с Луи Ламбером ручей страсти замутнен в истоке. Столь долго подавляемый конфликт бурно разрешается в самое неожиданное время, когда, как я уже описывал, Ламбер собирается соединиться со своей ангельской избранницей. Не знай мы событий жизни самого Бальзака, трагедия могла бы показаться менее убедительной. Говоря, что Бальзак чудом избежал судьбы, постигшей его двойника, я лишь утверждаю то, что сам Бальзак подразумевает все время и в чем он, по-видимому, признается, посвящая свою «Серафиту» госпоже Ганской. Еще на пороге зрелости он нашел мать и любовницу в лице госпожи де Берни; у него были и другие любовные связи, но ни в одной из них, как он признается, не находил он дружбы, симпатии и понимания, которых требовал от женщин. Того же он не нашел и в госпоже Ганской, но из-за великой к ней страсти был вынужден искать решение внутри своей личности, решение, скажем так, достаточно удовлетворительное, чтобы продолжать жизнь, уйти в работу и приспособиться к миру, создав свой собственный мир. Решение для творца частичное! Бальзак понимал его неполноту и смирился с ним. Не будучи способным утвердиться в центре своего существа, он, во всяком случае, сумел успешно расположиться в точке, откуда улавливал уголок вселенной. В Луи Ламбере этот параллакс, или угол смещения, становится огромным, поскольку Луи Ламбер подвигается ближе к точке, которой заворожен. Все желание Луи фиксируется на потустороннем – можно даже сказать, упрямо фиксируется. Желание Луи общаться с ангелами, возможно именно из-за его несгибаемости и непреклонности, влечет за собой развязку, совершенно согласующуюся с законом причинности: Луи остается фиксирован, а его крылья опалены заливающим его ослепительным потоком света. Сумасшествие Луи, подобно сумасшествию Нижинского, имеет особый характер. Будь он сомнамбулой, он был бы сомнамбулой исключительной! Бальзак, заметим, потрудился изобразить его как человека возвышенного типа, того, чьи мотивы чисты, а интеллект громаден. Но Луи не хватает мудрости, той мудрости жизни, которая приходит с опытом. В «Книге золотых правил»[153] написано: «В первую же очередь научись отделять умственное знание от Мудрости Души, „Учение Ока“ от „Учения Сердца“. Да, неведение подобно закрытому сосуду, лишенному воздуха, а душа – птице, в нем заключенной. Не щебечет и не шелохнется певунья, молчит в оцепенении, пока не умрет от истощения». Болезнь Луи диагностирована и до мелочей описана тысячи лет назад; ныне она универсальна. Несмотря на бешеную активность народов земли, «не щебечет и не шелохнется певунья, молчит в оцепенении, пока не умрет от истощения»!