Мудрец. Сталкер. Разведчик

Ну что мне стоило Белому липовую биографию придумать, сокрушался журналист. Я же профессионал. Такое мог бы жизнеописание нарисовать – граф Монте-Кристо обрыдается. Гарри Поттер волшебную палочку сломает! Сочинил бы про злодеев, которые лишили его и семьи, и памяти, да ещё и бросили на дороге в город Кошкин из-за машины с деньгами. И про деньги что-нибудь убедительное наврал. Его же до сих пор легко обмануть! Тем более что мёртвые злодеи налицо, чуть не десяток. Да он же всё равно не будет проверять. Но Майор встал насмерть – облажались так облажались, нечего теперь горбатого лепить… Правдолюбец хренов… А Белый ведь ждал, что я его по имени назову…

– Опять несёт кого-то, – объявил Киндер, скучавший у оконного дисплея. – Не могу только разобрать, кто. Кто-то незнакомый. Но! Всё равно он мне не нравится…

– Значит, не баба идёт, – догадался Матадор.

– Участковый, – сказал Печкин.

– Участковый у нас уже есть, – сказал Киндер. – Двух Майоров никакая Зона не выдержит.

– Тогда налоговый инспектор, – сказал Печкин. – Узнал, что сталкеры спят неспокойно, вот и пришёл с гуманной целью…

– Знатный на нём тулуп, – сказал Киндер. – До пят. А вот шапочка так себе. И узнать я его не могу, чужой это… Но! Оружия не видно. Хотя под таким зипуном…

– Впусти, – сказал месье Арчибальд. – Поработай за швейцара, а то Колчак ещё и яичной скорлупой порезался, мастер клинка…

– Хрюли Колчак! – послышался с кухни возмущённый голос вышибалы. – Если яйца нечеловеческие! Это мутанта какого-то яйца! Псевдокуриные! Сам бы попробовал такое кокнуть!

– Чем это они нас кормить собрались? – с ужасом сказал Матадор.

Завизжали могучие дверные петли, и Киндер впустил незнакомца. Тулуп на том и в самом деле был знатный, лохматый, вроде бы волчий, а шапочка несерьёзная, вязаная, с помпончиком. Личико сморщенное, смуглое…

– Тю, – сказал Мыло, вытирая руки полотенцем. – Дывысь, громадяны! То ж сам шановный пан Мазафака до нас колядуваты прышкандыбав!

Глава шестнадцатая

В нормальной пьесе или сценарии, думал Печкин, ближе к финалу приходит королевский посланник. Или божество. Или парторг, если пьеса советская. На худой конец, пропавший сын объявляется. И тогда всё становится на свои места. А тут припёрся безумный юрод, который может только всё запутать… И завонять… Шаман, который пришёл с холода…

Но не пахло нынче ничем особенным от безумного Мазафаки, даже небольшое его личико не обметала обычная грязная короста – радиоактивным снегом он, что ли, умывался?

– Мир этому бару – чтобы ни холоду, ни угару! – объявил шаман своим пронзительным голоском.

– Здорово, – сказал Матадор. – С чем пожаловал?

– Так, с вами посидеть, – сказал Мазафака. – Праздничек отпраздновать…

– Обувь обмети, – сказал бармен. – Натащишь грязного снегу…

Под тулупом послышался костяной стук – шаман бил ногой об ногу. Потому что он был босиком. Что и выяснилось, когда Мазафака распахнул тулуп. Кроме того, на шамане ничего не было, кроме новеньких шортиков с весёленьким узором из трахающихся скелетиков.

– Прямо тибетский монах, – сказал Матадор. – Стой, а что это у тебя на груди висит? Батюшки, да ведь это самый что ни на есть настоящий ritterkreuz mit eichenlaub und schwerten!

– Чего? – сказал Киндер.

– Эх ты, – сказал Матадор. – Киндером звать, а немецкий так и не выучил. Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами! Где взял, Мазафака, и что за него просишь?

– Это подарок, – потупился шаман. – Подарки не продаются.

– И кто же его тебе подарил?

– Зомби, – сказал шаман. – Очень старый зомби. Очень-очень.

– Ничего себе, – сказал Печкин. – Оккупанты уже из земли полезли. Скоро, видать, поднимутся псы-атаманы и польские паны, а там, глядишь, и Вещий Олег со своей гадючкой…

Мазафака, не спросив ни у кого разрешения, прошёл к свободному креслу и уселся в него, поджав ноги. При этом спинку кресла он пропустил под полы тулупа и стал походить на средневекового Короля Дураков на троне.

Паша Эмильевич спал как раз напротив Мазафаки и даже заворочался под пристальным взглядом шамана.

– Друга нашёл? – сказал Матадор.

– Нашёл друга, – сказал юродивый. – Мазафака немножко друга нашёл.

– Покормить бедолагу надо, – сказал Печкин. – Вонь-то из него вроде как выморозило… Босой на снегу, бр-р…

– Билого почекать трэба, – сказал Мыло. – Га, ось и вин!

Безымянный сталкер в белом тренировочном костюме плавно спускался с лестницы. Он сел за первый же на пути стол и оглядел собравшихся.

– Спасибо вам, Дэн, и вам, Всеволод Петрович, – сказал он. – Вы сделали для меня очень много.

– Да уж сделали, – сказал Печкин. – Это не тот случай, когда отрицательный результат – тоже результат. – Нет, – сказал Белый, – лучше быть честным человеком без имени, чем… Это знак, что не нужно мне продолжать поиски. А нужно просто жить и делать своё дело…

Какой пошлый финал, подумал Печкин. Делать своё дело. Возделывать свой сад. Ждать и надеяться. Нет, нет! А как же тайна? Куда тайну дели, изверги? Ведь была же, как сейчас помню…

– Белому прощаться надо, – сказал шаман.

– Почему? – сказал Белый.