Мучение любви. Келейные записи

Воистину, это сбывается сегодня в точности на нас, бедных! «Священники», «предстоятели монашествующих» «не будут знать художества добродетели»! Действительно, всюду все силы бросаются на одну внешность; в монастырях – на строительство, на пышность богослужения, на пение, иконы, оклады, утварь, внешний типикон, внешние правила и чины, на организованность. Но при всем этом как мало места в нашем труде отводится именно «художеству добродетели»! Как мало нам знакома действительная борьба со страстями! А ведь видов фарисейства очень много, и есть такие, что имеют наружность самую благочестивую и богоугодную. При всех этих налаженных и отточенных чинах и правилах вполне может оставаться простор и область покойного пребывания для многих и многих наших страстей, которые легко приспосабливаются к любым «трудным условиям» и находят для себя пастбища на самых крутых горах. Как мы сегодня бываем нетерпимы к нарушению внешних порядков и как спокойно проходим мимо зрения своих страстей! Как мы умеем красноречиво говорить на «духовные темы» и как бываем немногословны, когда собственная душа наша нуждается в обличении! Даже худшее! Как часто предстоятели видят страсти у своих подопечных, замечают что-то неладное, но «смежают очи», чтобы не усложнять взаимоотношения, не входить в горячую битву, ненароком не оттолкнуть человека, который весьма выгоден и полезен для внешнего улаживания дел, и отделываются легкими намеками на вредность того или другого пристрастия, а то и вовсе не считают болезненную наклонность вредной и даже иной раз помогают развивать какую-либо страсть. К сожалению, и такие случаи встречаются все чаще.

Лукавое мудрование

Как развалина, находящаяся вне города, служит к складу всех смрадных нечистот, так душа ленивого и слабого в исполнении монашеских постановлений соделывается вместилищем всех страстей и всякого зловония. Преподобный Антоний Великий[102]

Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием, ибо что значит сказанное: имже несть управления, падают, аки листвие?[103] Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает, и наконец им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, ко бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится наконец подвластным и рабом врагов, и они делают с ним что хотят»[104].

Какая точная картина нашего бедствия! Как отцы просто и ясно обрисовывают саму болезнь и ее причины! Это мы все «философствуем», ищем глубоких «психологических» объяснений, называя простые вещи набором сложных, непонятных слов, грубые страсти – «тонкими духовными процессами», и никак не хотим узнать их в лицо, дать им их настоящее имя. Сколько тяжелейших духовных травм и недугов происходит в нас от нарушения самых основных законов монашеской и христианской жизни, а вовсе не из-за каких-либо «таинственных» и «малоизученных» процессов! И когда мы, изнемогая от огромной тяжести своих падений, преткновений, неудач в духовной жизни, наконец приходим за советом к духовнику, то часто ждем какого-то сложного и мудреного, «психологического» рецепта для уврачевания своей болезни. Но, если нам предлагают простое, так уже много раз слышанное и читанное нами правило – «азбучное», мы в сердцах фыркаем и уходим обиженные: это, мол, я и сам знаю,– подобно Нееману Сирианину, пренебрегавшему водами иорданскими, как чем-то слишком обычным[105]. Да, точно: мы знаем эти «простые вещи», да уж очень не хотим окунуться в эту холодную воду, не желаем протрезвиться от пьянства усладительной неги страстей, вот и лукавим, ищем все что-то «тончайшее» и «психологичное», на самом деле ищем средства обманчивого, которое усыпит совесть, но не отгонит греховную усладу, не запретит привычную приятность, к которой привязалась душа.

Потому-то мы теперь так много и читаем самых различных книг, жадно кидаясь от одной к другой, что делать из прочитанного ничего не собираемся, хотя ищем все новое и новое, словно надеемся когда-нибудь найти, вычитать, применить к себе что-то очень тонкое и духовное, подобрать к своей душе какой-то особый, сложнейшей конфигурации ключ, тогда только что-то щелкнет в сердечной скважине, душа раскроется и потечет в нас «духовная жизнь». Но сколько самых важных, самых необходимых, истинно лечебных средств мы оставляем без внимания и только все больше разболеваемся!

Словеса лукавствия