Мучение любви. Келейные записи

И в настоящих записках нет ответов и разрешения множества возникающих недоумений, а именно эти самые «вопросы без ответов» – «охи», «ахи», вздохи, многоточия и вопросительные знаки вместо восклицательных. Полезны ли, наставительны ли хоть сколько-нибудь такие вот воздыхания еще одного из нищих, горемычных сегодняшних странников? Но, может, кто-то воздохнет вместе с ним, покивает грустно и понимающе главой, посочувствует, сам задаст ряд вопросов, на которые никто теперь не станет ему отвечать? Так вот посидим, поохаем и, немного обогревшись, побредем дальше со своими нищенскими котомками, но уже не так одиноко, не так печально.

Келейные записки

Монастырь Бетания 1987-1995 гг.

Монастырь Бетания («Дом бедности»), расположенный неподалеку от Тбилиси, посвящен Рождеству Пресвятой Богородицы.

Архимандрит Лазарь являлся наместником этой обители с 1986 по 1997 год.

Остановимся, умолкнем, углубимся…

Нашему времени дан один подвиг – сознавать свои грехи и бессилие, каяться в них и терпеть без ропота все, что Господь попустит. Но и это совершить мы можем только испрашивая постоянно помощи от Господа. Игумен Никон (Воробьев)[10]

Человек один изо всех живых существ во вселенной, даже преимущественно и перед Ангелами, имеет в себе начаток всех вещей, всех стихий мира сего, всех форм бытия, всех жизней, всех сфер видимого и невидимого творения. Только он многими тончайшими нитями, проводниками, неуловимыми рассудком, связан со всем окружающим его: через тело – со всем дыханием, движением, состоянием вещественного мира, космоса, через дух – со всеми сферами духовного неба, то есть с ангельским миром. Имея же в себе и некое «родство» с Самим Творцом (И вдунул Бог в лице Адама дыхание жизни[11]), способен становится человек благодатью Божией достигать и неизреченного единения с Самим Богом. И вот представляется людям весь этот видимый мир беспредельным океаном чудесных вещей и стихий, грандиознейшим, изобилующим всякими благами, возможностью обретения новых и новых интереснейших областей познания. На все стороны открывается для них простор неограниченных открытий и деяний. Кажется, и миллионов жизней ученейших людей не хватит для того, чтобы охватить своей энергичной изыскательностью, бурной, любознательной деятельностью все глубины и широты, дали и высоты земли, неба, безбрежного океана звезд и звездных миров. Кажется, и миллиардов пытливых человеческих умов недостаточно для того, чтобы испытать, изведать все тайны одного вещества, не говоря уже о «тайнах души» – об этом неисчерпаемом кладезе удивительнейших сокровищ и красот. Творения одного какого-нибудь известного композитора или художника – область для многих исследований, восхищений и душевных переживаний – могут оказать влияние на культуру многих поколений. А ведь в них открылась только малейшая часть душевных глубин человека. Какова же истинная глубина этих возможностей!

Однако без глубины иной, духовной, чтО представляет собой вся эта деятельность, все эти грандиознейшие на вид дела и затеи? Все эти громадные постройки, изобретения, кажущиеся фантастическими, все поразительные научные открытия и «обладание» тайнами природы, все эти полеты в космос, путешествия по Луне, погружение на дно океанов и строительство зданий (даже во глубине морей)? Все эти компьютерные новинки, электронные ритмы и «бешеные» скорости, вся эта роскошная пестрота и яркая, блестящая захламленность Земли, вся-вся эта так поражающая нас деятельность современного человека, ее многовидные плоды – что все это без действительной жизни духа человеческого, жизни по назначению? Все это лишь детская, пустая забава, глупая, скучная игра, пустоделие, пускание разноцветно переливающихся мыльных пузырей, только мгновение кажущихся прекрасными, но лопающихся, даже не долетев до земли, на которой остаются от них только капельки мутной водички!

Жизнь самого деятельного, самого нашумевшего своими «подвигами» героя, будь то полководец, ученый или поэт, спортсмен, «покоритель» космоса или дамских сердец, другой какой «герой», чуть ли не полмира взбудораживший своими громкими деяниями и похождениями, приведший в бурное движение многие умы и сердца,– и эта жизнь, если она не касалась глубин духовных, не разрывала тесных пут мира сего, не обрела истинной свободы духа, осталась лишь жалкой тенью жизни. Это было лишь увлекательное кино, кадры, пробегающие по полотну экрана; убогое подобие жизни,– вернее, пародия на жизнь. Это только искусно сыгранная роль, поза, гримаса, но не жизнь; лишь предсмертная агония, утрата драгоценного шанса обрести жизнь истинную.