Мстительница

– Я не Инсер. – Стоило заговорить, как слова так и посыпались из меня. – Такого человека не существует. Я не могла назваться настоящим именем, потому что боялась, что Боса Сеннен может нас подслушивать.

– Было у нас подозрение… – сказал Ласкер и усмехнулся, совсем как капитан. – Не в том смысле, что имя ложное, а в том, что в этой истории что-то не сходилось.

– Моя сестра на корабле Босы, – сказала я, радуясь, что хоть часть правды можно больше не скрывать. – Она в беде, и, если бы Боса узнала, кто я, нам обеим пришлось бы худо. Поэтому я была вынуждена притвориться кем-то другим.

– А что Боса хотела от твоей сестры? – спросила Меверонс.

– Мы должны были стать новыми чтецами костей. Казарей слишком повзрослел, так что нас выбрали ему на замену. Я умею читать кости, но у Адраны это получается лучше. Боса ее забрала, потому что тоже нуждалась в чтеце.

– А почему она и тебя не взяла с собой? – спросил Джастрабарск.

– Я спряталась. Одна женщина, Гарваль, сдалась Босе вместо меня.

– Благородный поступок, если учесть репутацию Босы, – проговорила Меверонс, но выражение ее лица было скептическим.

– Гарваль было нечего терять, – сказала я. – Так или иначе, это правда. Я Фура Несс.

– Это должно что-то значить? – спросил Ласкер.

– Я еще не все рассказала.

– Ну так давай выкладывай, – сказал Джастрабарск и скрестил руки на нагруднике скафандра.

– Я не одна.

Они напряглись, рука Ласкера дернулась, как будто он в любой момент мог схватиться за оружие. Меверонс уставилась на меня с сомнением. Джастрабарск поднял подбородок и медленно кивнул:

– Кто? Где? И лучше пусть это будет последним сюрпризом из твоих уст.

Меверонс внимательно осмотрела Прозор, а потом заявила, что все нормально: раны поверхностные.

– Они, черт подери, не ощущаются поверхностными.

– Мы тебя заштопаем, – пообещал Джастрабарск. – А также напоим и накормим. И вымоем. Потом ты поделишься с нами своим опытом, заработанным тяжким трудом. Уверен, наш собственный чтец шарльеров обрадуется возможности как следует изучить твои тетради.

Нас подняли на борт катера, а затем переправили на «Железную куртизанку». Ласкер остался на «Скорбящей Монетте», чтобы разобраться, что могло пригодиться в дальнейшем. Как только мы выгрузились, Джастрабарск послал еще троих из своей команды обратно, помогать Ласкеру.

– Те трофеи по-прежнему принадлежат команде Ракамора, – сказала Прозор, просто на тот случай, если предыдущие шесть или семь раз, когда она уже высказала свою точку зрения почти в той же форме, до кого-то не дошло. – Мы вытащили их из шарльера целенькими и невредимыми, и их надо поделить поровну.

– Между вами двумя? – спросил Джастрабарск.

– Четырьмя, – с суровым видом уточнила Прозор. – Адрана все еще одна из нас, на кого бы ее ни заставили работать. Мы сохраним ее долю.

– Ох и долго придется хранить. А кто четвертый?

Прозор ответила ему озадаченным взглядом:

– Гарваль, разумеется.

Джастрабарск нахмурился. К тому моменту он узнал больше подробностей о том, что с нами случилось.

– Вы же сказали, что Гарваль пробралась в команду обманом.

– Верно, – согласилась Прозор. – А потом она искупила свою вину. Значит, по-прежнему имеет право на долю.

– Очень великодушно с твоей стороны.

– Просто делаю то, что сделал бы на моем месте Рэк, только и всего.

Джастрабарск опять медленно кивнул – у него это вошло в привычку. Его огромная костистая голова двинулась вверх и вниз, и это напомнило мне о валуне, который качается поверх другого валуна.

– Мы тоже поступаем справедливо. Трофеи, которые обнаружатся на «Монетте», можете делить как хотите. Но то, что осталось в шарльере, никому не принадлежит, покуда его не заберут.

– С этим никаких претензий.

– Вы вернетесь в шарльер? – спросила я.

– Вернемся? – удивился Джастрабарск. – Так ведь мы туда еще не заходили. Да, пойдем внутрь. Но до закрытия окна слишком мало времени. Ауспиции Квансера предсказывают высокую вероятность нового открытия примерно через восемнадцать дней. Поле исчезнет ненадолго, успеем сделать всего-то пару ходок, но и так сойдет.

– Вы успеете, – сказала Прозор все еще хриплым голосом.

– Что успеем?

– По моим подсчетам, у вас есть еще тридцать часов, прежде чем поверхность сделается непроницаемой.

Джастрабарск сжал челюсти:

– Легко говорить такие вещи, когда не рискуешь собственной шкурой.

– А кто сказал, что не рискну?

Его глаза сверкнули из мрачных глубин.

– То есть?

– Я подтверждаю то, что высчитала для этого шарльера. Я пойду с твоим отрядом. Но! – Она вскинула палец. – Мне причитается справедливая доля трофеев. Если твой открыватель знает толк в своем деле, мы справимся, и еще десять часов останутся в запасе на всякий случай.