Mr. Darcy's Diary

Я мог бы представить эту историю как ответ на обвинение в том, что я сделал несчастной её сестру, но таким образом я опять покривил бы душой. Нет, я хотел объяснить без всяких оговорок свои поступки по отношению к Джорджу Уикхему.

Для меня была невыносимой мысль о том, что она предпочла его мне, что меня она ни во что не ставит.

Я вернулся к письму.

«По поводу второго, более тяжкого обвинения, – в нанесении ущерба мистеру Уикхему, – я могу оправдаться, лишь рассказав Вам о его связях с нашей семьей. В чем именно он меня обвиняет, мне неизвестно. Но достоверность того, что я Вам сейчас сообщу, может быть подтверждена не одним свидетелем, в правдивости которых нельзя усомниться».

– Полковник Фицуильям будет порукой моим словам, – пробормотал я себе под нос.

Но как построить рассказ? Как по порядку изложить историю беспорядочной жизни Уикхема? Какие слова найти, чтобы вражда не сквозила в каждом из них. Необходимо быть справедливым даже по отношении к нему.

Я находился в сомнении, но все–таки продолжил писать.

«Мистер Уикхем – сын уважаемого человека, который в течение многих лет управлял хозяйством поместья Пемберли и чье превосходное поведение при выполнении этих обязанностей, естественно, побудило моего отца позаботиться о вознаграждении. Свою доброту он обратил на Джорджа Уикхема, который приходился ему крестником. Мой отец оплачивал его обучение сперва в школе, а затем в Кембридже. Мистер Дарси не только любил общество юноши, манеры которого всегда были подкупающими, но имел о нем самое высокое мнение и, надеясь, что он изберет духовную карьеру, хотел помочь его продвижению на этом поприще. Что касается меня самого, то прошло уже немало лет с тех пор, как я начал смотреть на него другими глазами. Порочные наклонности и отсутствие чувства долга, которые он всячески скрывал даже от лучших друзей, не могли ускользнуть от взора человека почти одинакового с ним возраста, к тому же имевшего, в отличие от моего отца, возможность наблюдать за Джорджем Уикхемом в минуты, когда тот становился самим собой.

Сейчас я вынужден снова причинить Вам боль…»

Насколько сильны её чувства? Хотелось бы мне знать. Я швырнул перо на бумагу и испачкал её чернилами. Однако не обратил на это внимание, потому что лист был полон зачеркнутых строк и исправлений, и не было сомнений, что мне придется все переписать, прежде чем отправить Элизабет.

«…не мне судить, насколько сильную. Но какими бы ни были чувства, которые Вы питаете к мистеру Уикхему, предположение об их характере не помешает мне раскрыть перед Вами его настоящий облик. Напротив, оно еще больше меня к этому побуждает».

Побуждает защитить вас, дорогая Элизабет.

Я поймал себя на том, что думаю о том, как все могло бы быть. Если бы сегодня днем она приняла мое предложение, я бы уже крепко спал, представляя во сне, как завтра проведу с ней самое счастливое утро в моей жизни. Но всё было не так, поэтому спать я не мог, а вынужден был писать при свете свечи под лунным светом, который лился через окно.

Я снова взял перо и описал для неё, как мой отец в своем завещании пожелал, чтобы я обеспечил Уикхему самые благоприятные условия на избранном им жизненном пути, и как Уикхем решил отказаться от священнического сана и захотел получить компенсацию взамен ожидавшейся им привилегии, которую он тем самым утрачивал.