Mr. Darcy's Diary

Было видно, что она колеблется и, пожалуй, сдалала бы вид, что не видит меня. Но возможности не было, ибо я решительно приблизился к ней.

– Я давно брожу по парку в надежде встретиться с вами. Не окажете ли вы мне честь прочитать это письмо?

Я передал ей письмо, а потом, прежде чем она смогла вернуть его мне, слегка поклонился и быстро удалился.

Не могу ничего сказать о том, что я чуствовал, возвращаясь в Розингс. Да и чувствовал ли что–нибудь вообще. Я представлял её, читающей моё письмо. Поверит ли она всему, что я написал? Станет ли думать обо мне лучше? Или отбросит все мои рассказы, как выдумку?

Я не мог ответить ни на один из этих вопросов.

Мой визит к тетушке подошел к концу. Завтра вместе с кузеном мы вернемся в Лондон. Я не мог уехать, не попращавшись с обитателями пасторского дома, но побаивался идти туда. Как на меня посмотрит Элизабет? Что скажет мне? Что я смогу ей ответить?

На мою удачу, Элизабет дома не оказалось. Я сказал всё, что положено говорить в таких случаях, мистеру и миссис Коллинз и удалился.

Полковник Фицуильям зашел к ним позже, пробыл там час в надежде увидеть Элизабет и дать ей возможность задать ему вопросы, если она пожелает, но она так и не вернулась с прогулки. Я мог только надеяться, что она поверила моим словам и что её чувства ко мне были теперь не столь враждебными. Но любые другие чувства … надежд не осталось.

24 апреля, четверг

Я снова в Лондоне. После непредсказуемых и бурных событий в Розингсе размеренно текущая здешняя жизнь действовала успокаивающе. Джорджиана закончила разучивать сонату, вышила кошелек, и, кроме этого, ей удалось написать прекрасный портрет миссис Эннесли. Но несмотря на то, что Лондон не изменился, я обнаружил, что изменился сам. Дом мой казался мне безлюдным. Никогда раньше я не находил его таким большим и пустым.

Если бы всё повернулось иначе… но этого не произошло.

К счастью, меня ждет много дел, я буду занят, и мне некогда будет вспоминать недавнее прошлое. Днем меня ждет множество встреч, а по вечерам я намерен посещать все собрания и балы, на которые меня пригласят. Я не допущу, чтобы события последних недель выбили меня из колеи.

Я наделал глупостей, но более не намерен вести себя неразумно. Я полон решимости стереть из моей памяти всё, что касается Элизабет.

25 апреля, пятница

– Мистер Дарси! Как хорошо, что вы нашли возможность посетить наше небольшое собрание! – приветствовала меня леди Сьюзен Вигам, когда я появился в её доме нынешним вечером.

Было приятно вернуться в мир элегантности и высокого вкуса, где некому было оскорблять своей вульгарностью мои чувства.

– Позвольте представить вам мою племянницу Корделию, которая приехала навестить меня из провинции. Она не только очаровательная девушка, но и прекрасно танцует.

И леди Вигам представила мне мисс Фарнхем, ослепительную красавицу–блондинку лет девятнадцати или двадцати.

– Не хотите ли потанцевать, мисс Фарнхем? – обратился я к ней.

Она премило вспыхнула и смущенно выговорила полушепотом: – Спасибо, с удовольствием.

Когда мы вышли в зал для танцев, я обнаружил, что мысли мои заняты больше балом в Незерфилде, но справился с этим наваждением и заставил себя обратить самое благожелательное внимание на мисс Фарнхем.

– Давно ли вы в Лондоне? – завел я беседу.

– Нет, мы прибыли недавно, – ответила она.

Мне показалось, что я правильно понял её ответ. Услышать её было непросто, потому что она все ещё смущалась и говорила шепотом.

– Вам нравится в Лондоне?

– Да, благодарю вас.

Она опять замолчала.

– Что–нибудь понравилось вам особенно? – не отступал я.

– Особенно? Пожалуй, нет.

– Возможно, вы уже побывали в театре?

– Да.

Большего она не сообщила.

– Какой спектакль вы смотрели? – я пытался разговорить её.

– Не могу сказать вам точно.

– Наверное, вы уже посетили какой–нибудь музей? – я надеялся, что смена темы может оживить её.

– Не могу сказать. Музей – это такое большое здание с колоннами? Если это так, то мы были там. Мне не очень понравилось. Там было холодно и повсюду гуляли сквозняки.

– Возможно, вы предпочитаете походам в музеи чтение книг? – не отставал я.

– Не сказала бы, – шепотом призналась она. – Книги очень трудно понимать, не правда ли? В них так много слов.

– Да, это один из их серьезных недостатков.

Элизабет улыбнулась бы на это, но мисс Фарнхем вполне серьезно прошептала:

– Именно так я и думаю.

Мы погрузились в молчание, но заметив, что мои мысли направляются в сторону Элизабет, я решил продолжить свои попытки.

– Может, вы любите рисовать? – зашел я с другой стороны.

– Не особенно, – не поддержала тему она.

– А есть ли чтонибудь, чем вы особенно хотели бы заняться? – меня это начало раздражать.

Она взглянула на меня с неким оживлением.

– Да, конечно, я люблю играть со своими котятами. У меня их три – Капелька, Пятныш и Полосатик. Капелька совершенно белая, но у неё на мордочке черное пятнышко, как капля. Пятныш весь черный с белым пятном на спинке. А Полосатик…

– Позвольте мне угадать. Он полосатый?

– Как вы узнали? Вы видели его? – она была искренне удивлена.

– Нет, не видел.