Морской конек

Она скорчила гримасу.

– Гадость какая. Неужели ты так и не полюбил английский чай? Насыщенный, крепкий, с молоком?

– Нет.

Чайник загрохотал.

– Что стряслось с завтраком? – я указал в сторону обеденного зала.

– Папа рано утром уехал в Лондон.

Я и забыл.

– Обожаю такие субботы, – добавила она. – Они выдаются лишь раз или два в месяц, но это такая роскошь. Я высыпаюсь, Эллиот тоже высыпается, ну и ты поспи, – она легонько потрепала меня по плечу.

– Ну, я постарался вовремя встать… к завтраку.

Майра рассмеялась, разлила по чашкам воду. Чайные листья, разворачиваясь, окрашивали воду ржавым.

– Ты молодец. Я ценю твои хорошие намерения, пусть и напрасные.

– Когда он вернется? Завтра к обеду? Постараюсь уехать до этого времени.

Она поднесла чашку к губам, подула на чай.

– Не уезжай. Мне будет без тебя грустно.

– Не думаю, что твой папа с тобой согласится… он будет рад, если я уеду, – чай был резким и крепким, почти горьким. – Говоришь, он бывший учитель?

– Директор… нескольких публичных школ. В Канаде, Кейптауне, Австралии.

– Это объясняет, почему я настораживаюсь, когда он рядом.

Она улыбнулась.

– Но сегодня его нет.

Я подлил себе горячей воды, чай стал чуть светлее.

– А Эллиот где?

– Наверху, – сказала она, – мое маленькое чудище смотрит телевизор.

Около полудня погода прояснилась настолько, что Майра решила устроить пикник.

– Но, мамочка, зима же, – запротестовал Эллиот.

– Не могу с ним не согласиться, – добавил я.

– Пошли. Возьмем с собой сэндвичи и пойдем на реку. Если поторопимся, успеем до темноты.

– Но мои ноги… – я сомневался, что смогу проделать такой далекий путь. Но Майра считала, что чем больше я буду двигаться, тем быстрее утихнет боль (обычно, пробормотал я, так говорят в армии).

Мы прошли по главной дороге, свернули на грунтовую, окруженную терновником. Трудно было поверить, что мир может быть таким тихим, погруженным в звуки наших голосов, звуки шагов по камню, грязи и траве. По дороге мы встретили пожилую пару, выгуливавшую черного лабрадора. Я удивился тому, какой легкой была их одежда: на мужчине была темно-зеленая кожаная куртка, на даме – фиолетовый флисовый джемпер. Они казались олицетворением стойкости, их кожа покраснела от зимнего воздуха, шаги были ровными и целеустремленными. Мужчина коротко кивнул нам, а его жена оказалась более разговорчивой.

– Рада видеть тебя, милая… твой сынок так вырос… а как себя чувствует твой отец?

Майра представила меня им – Джеффу и Элизабет – как своего друга из Лондона.

– Откуда вы родом? – спросил Джефф.

– Из…

– Лондона, – перебила Майра. – Родился там и вырос.

Я не смог поймать ее взгляд, так что улыбнулся и сделал вид, что нимало не удивлен и не озадачен. Дама лучше, чем ее супруг, скрывала свое недоверие. После нескольких минут разговора, на протяжении которого мы с Эллиотом гладили собаку, мы попрощались.

– Это Джефф Ричи, – шепнула мне Майра. – Помнишь? Папа рассказывал, что он судится с ним из-за клочка земли, – она обернулась и метнула взгляд в сторону пары. – Будь я их соседкой, я бы протаранила забором их самих.

– Они бы и не заметили. Вон как легко оделись.

– Прости, что наврала насчет твоего происхождения.

– Да, кстати, зачем?

Она состроила гримасу, лукавую, как корчат дети.

– Даже не знаю… встряхнуть их немного? Зная их, не сомневаюсь, что они за разные гадости, ну типа Англия для англичан и тому подобное.

– Может, они подумали, что я отец Эллиота?

– Ну нет, он слишком красивый, чтобы быть твоим сыном.

Добравшись до конца тропинки, где заканчивался терновник и начинался берег ручья, мы свернули налево. Пойдя направо, мы добрались бы до плакучих ив. Эллиоту не разрешили подходить к кромке воды. По словам его матери, было холодно и небезопасно, поскольку ручей слишком уж вздулся. Эллиот был явно разочарован.

– Как насчет интересного рассказа? – предложил я.

– О человеке, который мог говорить с птицами?

Я рассмеялся, впечатленный его памятью.

– Не вопрос.

Он поднял глаза, большие и сияющие, как кусочки мрамора. Майра взяла меня под руку.

– Как-то один человек шел через лес…

– Как его звали?

– Его звали… Стефан. Ну так вот, Стефан шел через лес, и тут начался шторм, поднялся ветер, небо затянуло тучами, вспыхнула молния. Он рванул под дерево…

– А дедушка говорит, нельзя стоять под деревом, когда молния.

Майра рассмеялась, прикрыв рот рукой.

– И твой дедушка прав. Он хотел пробежать мимо дерева и поискать укрытие, но тут… что же он увидел в ветвях? Гнездо птицы…

– Какой птицы?

Мы продолжали в том же духе, пока не добрались до лужайки, где Майра решила сделать привал.

– Еще, пожалуйста, расскажите еще! – умолял Эллиот. В конце концов мы нашли компромисс: я обещал ему рассказать историю, но попозже, перед сном.