Морская яшма

В глазах у него плясали веселые огоньки. Выражение моего лица рассмешило его.

А я могла только таращиться на него и негодовать. Я начала было доверять Яну Прайотту, уважать его смелые и честные оценки домочадцев капитана Обадии. Теперь мне показалось, что меня предали.

— Вот, значит, как… — холодно произнесла я. — Значит, просьба помочь мне уехать и ваше согласие были вызваны не сочувствием и дружеским расположением. Вы просто дурачили меня за деньги, что вам обещала миссис Маклин. Ничего удивительного, что вы рассердились, когда нас с Броком обвенчали.

Он ничуть не смутился и громко рассмеялся.

— Когда вы сердитесь, Миранда, вы перестаете быть хорошенькой. Вы становитесь сказочно красивой. Но поскольку я с вами совершенно искренен, замечу, что я не стал бы выполнять просьбу миссис Маклин только ради денег. Хотя я весьма уважаю деньги, потому как у меня их никогда не было. Однако вы оказались искушением и сами по себе. Времени не хватило. Вы очертя голову кинулись на шею Броку.

— Я не хотела выходить за него замуж! — воскликнула я. — Капитан умирал. А все были настроены против меня. Я не могла выдержать такой натиск в одиночку…

— И к тому же теперь ваши проблемы решены, не правда ли?

Я видела, что Ян не шутит, и поняла, что он относится ко мне так же, как и Брок. В растерянности я засомневалась, уж не правы ли они. Может, я просто обманывала себя? Может, я хваталась за соломинку, спасаясь от убогой жизни, которая ждала меня в Нью-Йорке?

Почувствовав мое смятение, Ян пересек комнату и положил руку мне на плечо.

— Не обращайте внимания на мои колкости. Наверное, это самозащита. Иногда я захожу слишком далеко. Признаюсь, я сперва отнесся к вам с предубеждением. Но потом узнал вас получше. — Впервые я заметила в его глазах искреннюю симпатию и что-то вроде сожаления. Он убрал руку и отошел. — В любом случае, Миранда, не казнитесь вы так. Кто знает, что движет нами всеми? Капитан дал мне шанс. Но я сумел воспользоваться им только потому, что был к этому готов. Сибилла Маклин всегда смотрела на меня свысока, а мне никогда не нравились ни она, ни ее сын. Но они, может быть, тоже рабы обстоятельств. Да и вы, Миранда, — в вашем теперешнем положении…

И снова Ян Прайотт показался мне загадкой. Он то раздражал меня, то снова завоевывал мою симпатию. Это противоречие мешало мне полностью довериться ему. Если бы мы встретились с ним не в этом сумасшедшем доме, а в другом месте, я инстинктивно полностью доверилась бы ему. Но то, как со мной здесь обходились, заставило меня относиться настороженно даже к тем, кому мне хотелось довериться.

Видимо, он почувствовал мое смятение, но ничего не сделал, чтобы успокоить и ободрить меня, и почему-то это принесло мне облегчение.

Его предостережение, чтобы я не наживала себе новых врагов, вызвало в памяти попытку капитана предупредить о подстерегающих меня неприятностях. Я передала Яну Прайотту загадочные слова капитана, добавив, что Бэском, вероятно, пытался помочь мне преодолеть подводные рифы.

— Он сказал, что я знаю только половину правды и должна узнать остальное… — Эти слова только сейчас озарили меня. — Как вам кажется, может, это касается "Морской яшмы"? Перед самой смертью капитан Обадия сказал, что он всегда хотел сделать что-то… Но умер, так и не сказав, что именно.

— Боюсь, он сказал вам недостаточно, — заметил Ян.

— И что-то еще… Что-то о китовой печати… Найти китовую печать, Что он имел в виду? Что такое китовая печать?

Ян подошел к письменному столу, выдвинул ящик и, взяв какой-то предмет, протянул мне.

— Вот, пожалуйста. Это и есть китовая печать. Хотя я понятия не имею, что подразумевал капитан.

Печать была вырезана из китового уса в виде женской руки, приклеенной к деревянному основанию. Изящная рука с кокетливой кружевной манжетой на запястье и тоненьким колечком на пальчике. Сжатая ладонь служила ручкой для деревянной печати.

Я перевернула ее — на деревянном основании был вырезан рельеф кита.

— А для чего она? — спросила я.

— Не знаю, о какой печати говорил капитан, — сказал Ян. — Наверное, тут немало таких. Если у китобоев был удачный день, когда случалось загарпунить морского исполина, то в судовом журнале на полях напротив записей об этом дне ставили штамп такой печатью. Если же киту удавалось ускользнуть, то часть печати закрывали и ставили отпечаток одного только хвоста. На китобойных судах всегда так делали.

Я снова перевернула прелестную вещицу и посмотрела на четкий силуэт кита. Но он ни о чем мне не говорил, и я вернула печать Яну.

— Я тоже не знаю, какую именно печать имел в виду капитан, но не собираюсь отказываться от поисков истины. Я не верю в то, в чем тут обвиняют моего отца.

Взгляд Яна сказал мне, что он придерживается точки зрения Брока. Я оставила эту тему.

— Вы ведь выросли в Гавани Шотландца. Как вам удалось избежать карьеры моряка? — спросила я. — Вы не любите море?

— Не люблю? — Он смутился. — Да я предан ему всей душой! Но только на бумаге. Ах, какие путешествия я совершал на знаменитых клиперах!.. Но только в мечтах.