Морская яшма

— Мистер Маклин, и вы, миссис Бэском… — Он повернулся к китаянке, которая рассматривала свой перстенек с розовой яшмой. — Я хочу оговориться, что не одобрял шагов, предпринятых перед смертью капитаном Бэскомом. До определенной степени я понимаю, какими мотивами он руководствовался, но предупреждал его, как сильно он рискует. Я полагал — и без обиняков заявил ему об этом, — что большую часть состояния следовало бы завещать вам, мистер Маклин, поскольку изначально он намеревался поступить именно так. Но капитан настаивал на том, что сперва должны быть соблюдены некоторые условия. А именно, разумеется, ваш брак с дочерью Карри и Натаниэля Хитов. Хотя это условие было выполнено, капитан, к сожалению, умер прежде, чем завещание могло быть изменено в соответствии с его волей.

— Мы все это знаем, сэр. — Брок говорил с плохо скрываемой досадой. — Что сделано, того не исправишь. Чем скорее мы примем этот факт, тем скорее сможем изменить свои планы на жизнь.

Брок на секунду задержал взгляд на гладкой черной головке Лиен и тут же отвел глаза.

Что она будет делать, — рассеянно думала я, — это дитя Востока в недружелюбной Новой Англии, что дадут ей власть и богатство? Как поступит с обитателями дома, как поведет дела "Бэском и компании"? Но почему-то это было мне почти безразлично.

— Вы знаете далеко не все, — сухо возразил поверенный. — Я прочту вам условия завещания капитана, тогда вы поймете.

И он монотонно забубнил, глядя в свои бумаги. Начальные фразы завещания, пересыпанные юридическими оборотами, не задерживались в моей голове, и я, снова погрузившись в мысли о своих невзгодах, вновь принялась строить планы, как эти невзгоды преодолеть. Рассказ Прайотта о происшествии на борту "Морской яшмы" устраивал меня не больше ничем не подкрепленного обвинения, брошенного Броком. Я снова вспомнила о давешнем моряке, Томе Хендерсоне. Он уверял, будто знает что-то такое, что меня обязательно заинтересует. Хендерсон внушал мне страх и неприязнь, но тем не менее с ним надлежало поговорить. И как можно скорее, прежде чем ему вздумается уехать из Гавани Шотландца. В моей душе крепло решение. Сегодня же днем пойду на корабль и узнаю, о чем он хотел рассказать. Поскольку этот моряк — единственный источник сведений о тех временах, я должна немедленно с ним повидаться…

Миссис Маклин громко ахнула и своим возгласом вернула меня к действительности. Я сообразила, что мистер Осгуд только что произнес мое имя. И назвал он меня не Мирандой Маклин, а Мирандой Хит.

Я вопросительно взглянула на поверенного.

— Простите, кажется, я отвлеклась, — извинилась я.

Его раздражение было вполне оправданным. Он сердито воззрился на меня, громко высморкался в большой полотняный платок и заново прочел последний абзац завещания. На сей раз до меня дошел его поразительный смысл. Капитан Обадия завещал состояние и управление "Бэском и компанией" не своей жене Лиен. Ей переходила только вдовья часть. Все остальное — а это куда больше — он оставил мне, Миранде Хит, которая получает право распоряжаться всем по своему усмотрению.

Лорел со свистом втянула воздух и уставилась на меня точно так же, как в день моего приезда — пристальным враждебным взглядом. Как всегда в ответственный момент, мое внимание приковала мелочь. Я видела и замечала только взгляд Лорел.

Брок не выдал своего удивления, только оставил окно и, подойдя к столу, встал перед мистером Осгудом.

— Странно. Как нам известно, все должно было достаться Лиен. Почему же вдруг такое изменение?

— Все изменения были оформлены тайно, за несколько дней до приезда присутствующей здесь леди. — Мистер Осгуд не то кивнул, не то поклонился в мою сторону. — Капитан Бэском пожелал действовать именно таким образом. Как я уже упоминал, покойный собирался изменить имя главного наследника, лишь только брак вступит в законную силу. А до тех пор выполнение его желания обеспечивалось назначением основным наследником мисс Хит — теперь младшей миссис Маклин.

Я была потрясена и немного испугана. Уж к такому повороту я никак не была готова. Подобное мне и в голову не приходило.

Сибилла Маклин смотрела на меня с невыразимой злобой, а Брок — недоуменно и задумчиво. Я не могла разгадать смысла его взгляда. Я быстро посмотрела на Лиен — она, оторвавшись от кольца, открыто смотрела на меня, и по ее глазам я поняла, что она обо всем знала. В это мгновение меня осенило: китаянка была единственной, кто все знал. Она знала, что капитан изменил завещание и, несмотря на то что беспрекословно слушалась мужа и выполняла его желания, была отнюдь не рада моему приезду — и имела для этого все основания.

— Но мне не нужны эти деньги! — воскликнула я. — Я не сумею… не смогу управлять целым состоянием… большой компанией!