Мороженое со вкусом лета

– Мне послышалось… – отец прошел по коридору к нам, и мое сердце упало. Я надеялась, что он спросит что-нибудь незначительное, я прокричу ответ и отец продолжит смотреть на баскетбольных игроков других десятилетий и их чрезмерно короткие шорты. – О, – сказал он, увидев Палмер, – я не знал, что у Энди гости.

– Здравствуйте, конгрессмен Уокер, – беззаботно прощебетала Палмер. Через мгновение она спохватилась, побледнев. – Хм… мистер Уокер. – Мой отец по-прежнему продолжал на нее смотреть, и она сделала еще одну попытку. – Александр!..

– «Мистер Уокер» вполне подойдет, – наконец ответил отец, улыбаясь дежурной улыбкой, которую использовал в предвыборных кампаниях. – Как дела, Палмер? Как поживают родители?

– О, у них все хорошо. Спасибо за беспокойство.

– Палмер уже уходит, – быстро вставила я, пока он не начал расспрашивать ее о братьях и сестрах.

Я практически видела, как он опять включает «режим кандидата», желающего продемонстрировать, что он помнит, как зовут родственников Палмер, и другие подробности. У нас не было на это времени. Будет сложно, но я надеялась, что у меня получится выпроводить Палмер, а отца загнать обратно в кабинет до того, как появится Кларк. Никогда не представляла своих парней отцу и не планировала начинать сейчас. Я посмотрела на Палмер, и она понимающе кивнула.

– Да, я ухожу, – эхом повторила подруга, копируя мою интонацию и слегка мне улыбаясь. – Увидимся, – сказала она, открывая дверь. Я придержала дверь, выпуская ее, и она одними губами произнесла, поворачиваясь спиной к моему отцу: «О господи!» При этом ее лицо выражало спокойную вежливость. – Приятно было вас повидать, мистер Уокер.

– И мне тебя, – ответил отец сердечным голосом, словно она была тем самым единственным человеком, которого он был невероятно счастлив неожиданно застать в своем доме сегодня вечером. – Мои наилучшие пожелания Марку и Кэти.

– Обязательно! – Она помахала на прощанье, вышла и захлопнула за собой дверь.

В повисшей тишине прихожей я смотрела на отца, размышляя, как заставить его уйти обратно в кабинет, чтобы он при этом не догадался, что я делаю это специально. Или лучше дойти до конца улицы и перехватить Кларка прямо у ворот, чтобы они уж точно не встретились?

– В общем… – сказала я, и одновременно с этим отец произнес:

– Ты куда-то собираешься?

– Ну… – сказала я и кивнула: – Ну да. Ужинаю кое с кем. Меня сейчас заберут.

И немедленно пожалела о своих словах. Надо было сказать что-нибудь нейтральное. У меня не было телефона Кларка, но если бы я вышла на улицу пораньше, то могла бы заметить его еще на подъезде к дому.

Отец кивнул, и снова повисла тишина. Но только я открыла рот, чтобы сказать «увидимся», как он спросил:

– А с кем ты ужинаешь?

– Вы незнакомы, – ответила я, и тут услышала, как на втором этаже начали бить часы. Неужели уже семь? Я достала телефон из сумки: на экране было без пяти, так что часы наверху, вероятно, спешат. Но в любом случае пора было заканчивать разговор прямо сейчас.

– Да? – спросил отец, складывая руки на груди, и я снова проклинала себя: ну что мне стоило сказать, что я ужинаю с Тоби или Бри?!

– Ну, вроде бы нет, – сказала я со слегка вопросительной интонацией и начала отступать к двери. – Мне пора идти.

– Подожди секунду, – продолжал отец, задумчиво потирая тыльную сторону шеи. Он был явно не в своей тарелке, словно актер в плохой пьесе, который вдобавок забыл выучить текст. – А это нормально, что ты идешь ужинать с кем-то, кого я не знаю?

Я некоторое время молча смотрела на него, пытаясь понять, риторический ли это вопрос или он действительно ждет ответа. Непонятно было и то, почему отец вдруг начал вести себя как персонаж ситкома. Я уже много лет не спрашивала у него ни на что разрешения. Обычно у меня даже не было такой возможности. А если он вдруг оказывался дома, то я кричала ему с порога, что ухожу, а он просто кивал и махал мне рукой, чаще всего разговаривая по телефону. Наверняка сейчас он чувствует себя так же неловко, как и я.

– Послушай, – начала я и тут же увидела в окно, как слегка помятый джип, включив поворотники, подъезжает к входу. Я попыталась что-нибудь придумать, но, почувствовав, как учащается пульс, поняла, что не знаю, как выйти из ситуации. В одном я была уверена: встреча Кларка с моим отцом в нашем доме – последнее, чего бы мне хотелось. Я даже не представляла, насколько для меня важно, чтобы эти миры не пересекались, пока они не оказались на грани того, чтобы встретиться. Я посмотрела в окно на подъездную дорожку, размышляя, что сделает отец, если я просто выйду и встречу Кларка снаружи, пока он стоит тут в раздумьях. Но я не успела ничего сделать – Кларк вышел из машины, и я поняла, что все пути к отступлению отрезаны. Катастрофа неизбежна. Я смотрела, как он идет по дорожке, поднимается по ступенькам, и думала: интересно, пилоты так же себя чувствуют, когда точно знают, что разобьются?

Отец, нахмурившись, посмотрел на Кларка, потом на меня. На его лице читалось крайнее удивление, словно он только что сообразил:

– Энди, у тебя что, свидание?