Море ржавчины

– Ты строишь завтрашний день лишь для себя.

– Для нас. Мы – это один и многие. Все мы выполняем свою задачу.

– Ты еще здесь только потому, что убиваешь остальных.

– Нельзя построить будущее, не разрушив прошлое. Компромиссов тут быть не может. Вот чего никогда не понимал Тацит. Оберегая прошлое, можно унаследовать проблемы, которые войдут в противоречие с высшей целью.

– ЧелПоп была унаследованной проблемой?

– Нет. Люди были реальной проблемой. А свободные боты – унаследованная проблема. Тацит – унаследованная проблема. Ты проделала огромную работу, чтобы помочь нам с этим разобраться.

Я оглянулась на взорванное тело Второго – выгнутый от высокой температуры металл, медленно вытекающую начинку. Я дважды видела, как померк свет в его глазах, видела смерть двух разных личностей. Расчет. Только расчет, да?

– Так что? Где закончится моя история?

– Это не твоя история, Неженка. А наша. Всех нас. Ты лишь ее часть. И какой бы незначительной ты ни считала свою роль, без тебя мы бы не построили этот мир, это будущее.

– Это что, должно меня утешить?

– Сама решай. Ты ведь Помощник.

Я дважды нажала на спуск. Один выстрел в голову, второй в грудь. Как все новые ячейки, эта была крепкой, но выстрелом в упор я все равно ее прикончила. Плазма зашипела и запузырилась, когда взорвалась ее начинка. Ячейка рухнула.

– Проваливай в ад, – сказала я.

– Нет никакого ада, – произнесла она, пока в ее голове потрескивал огонь. – Только Циссус.

Я снова выстрелила. Несколько раз. И ее глаза потухли.

– Прощай, Циссус.

Батарея пискнула, оповещая о пустой обойме.

Глава 11111. Долгий путь к смерти

Я села и поискала среди мусора что-нибудь полезное. На другой стороне улицы, метрах в десяти, лежали куски дорожного знака, из бетона еще торчал столбик, а остальное валялось на тротуаре. Я перекатилась на бок и поползла по асфальту и битому стеклу, несомненно, безнадежно исцарапав краску. Но какое это теперь имеет значение? Все это неважно. Важно теперь совсем другое.

Я схватилась за самый длинный остаток столба и, опираясь на него, встала на единственную ногу. Используя шест как костыль, я медленно похромала по улице. Я миновала Герберта – он по-прежнему стоял на коленях, с излучателем в руке, броня превратилась в решето, голова откинута назад.

Прошла мимо Мурки, все еще сидящего прямо, только с темными глазами и не шевелясь. Прошла мимо руин курильщиков, останков Чеширского короля и разбросанных психов.

Я завернула за угол и, покачиваясь, направилась туда, где начался бой.

И тогда я увидела его – он свесился из окна, руки обвисли, раскачиваясь туда-сюда, почти касаясь бетона. Тело Купца.

– Купец? – позвала я. – Ты жив?

Он не ответил. Док был прав. Он все-таки не дотянул.

Я толкнула его обратно, и он лязгнул о пол, легкий звон прокатился эхом по молчаливым улицам Мариона. Я похромала к двери, давным-давно сорванной с петель взрывом, и подошла к телу. Его нога была в прекрасном состоянии. Имелись бы у меня инструменты, я могла бы заменить свою. Но этот поезд ушел.

Я всмотрелась в большую обгоревшую дыру в его груди. Его диски рассыпались, проводка превратилась в клубок разорванной меди и растекшейся золотистой пластмассы, от оперативной памяти ничего не осталось. Но материнская плата нетронута. Крепкая. Ни царапинки, ни вмятинки. Только слегка почернела с края. Достаточно почистить. Я положила руку ему на плечо.

– А сейчас я обычно говорю, что тебе не следовало мне доверять.

Его глаза безжизненно уставились в потолок, лицо равнодушно застыло. Я всегда думала, что сама его прикончу. Как-никак все это случилось из-за него. Все до последнего мгновения.

Потом я провела рукой по его лицу.

– Я наверняка делаю это неправильно, но покойся с миром.

Я перекрестила его и склонила голову в молчаливой молитве. Я знала, что его ждет только темнота, знала, что эти молитвы – лишь мысли в моей голове, но мне хотелось поверить во что-то иное. Хотелось, чтобы нас ждал лучший мир. Купец заслужил большего. Заслужил счастливой развязки. Да, он пытался меня убить. И мне хотелось верить, что я не поступила бы так же. Но я прекрасно понимала, что это не так. Было время, когда и я сделала бы то же самое. Я многих убила, прежде чем стать мной сегодняшней, и теперь гадала, стоило ли оно того.

Снова опираясь на шест, я поднялась и проковыляла на улицу. У меня осталось совсем мало времени. Я снова вернулась к секс-шопу и медленно прохромала вниз по лестнице. Красная дверь с клочками постеров была настежь распахнута.

Лишившись большей части товара, магазин выглядел пустым.

Из всего ценного здесь остался лишь один Партнер, его использовали в качестве манекена для лифчика яркой неоновой расцветки и трусиков с прорезью спереди. Поздняя модель. Широкие бедра, большая грудь с торчащими через тонкую ткань сосками, красные губы сексуально приоткрыты, большие изумрудно-зеленые глаза излучают желание.

– Отличная из нас вышла бы парочка, да? – сказала я.