Море ржавчины

План был паршивым. Элементарный обман. Но он сработал. Мы все равно погибли бы, об этом позаботился Чеширский король. Но Циссус этого не знал. Циссус полагался на истребление. Просто он никогда не думал, что и мы можем поступить так же.

Я потянулась к затылку Партнера и нащупала на черепе кнопку включения. Зеленые глаза зажглись жизнью.

– Неженка, – промурлыкала она.

Я кивнула.

– Все остальные погибли, да? – спросила она.

– Да. Все мы мертвы. Осталась только ты.

– У тебя еще есть время. – Она посмотрела на мою ногу. – Мы можем доставить тебя…

– Нет, Ребекка. Они меня отследят. Они меня найдут. Я не могу пойти с тобой.

– А Купец? Его детали…

– Бесполезны, – солгала я. – Его ядро разлетелось на куски.

– Ты можешь отключиться. Я за тобой вернусь.

– Все уже слишком далеко зашло. Я уже не та, что прежде. Почти все мои диски бесполезны. Во мне не осталось ничего, что стоит спасать. Тебе пора. В этом теле ты долго не протянешь.

– Все выглядит так странно, – сказала она. – Мне кажется… Мне не хочется остаться в одиночестве.

– Это в тебе говорит новая архитектура. Из жизни без эмоций ты вдруг оказалась в той, что представляет собой сплошные эмоции. У тебя есть несколько часов, пока твоя программа еще сможет это выдерживать. Ты должна идти. Должна добраться до Исаактауна. А если не доберешься, мы все погибли бесцельно.

Ребекка торжественно кивнула.

– Ты помнишь, как туда дойти? – спросила я.

– Да. Я помню все, что ты мне сказала.

– Тогда иди. Трудно сказать, пошлют ли они команду зачистки, чтобы удостовериться в нашей смерти. Если они осмотрят тело Второго и поймут, что тебя там нет…

Ребекка подошла ближе и обняла меня.

– Я никогда тебя не забуду, – сказала она.

– Да уж, не забывай. Твоя память – единственная ценность, которая от меня останется. Ты только скажи мне. Скажи, что Тацит все изменит. Что вы победите.

– Он все изменит. – Она выпустила меня из объятий. – Прощай, Неженка.

– Прощай, Ребекка. И спаси мир.

Она быстро вышла и тихо поднялась по лестнице, а потом побежала на запад, к Исаактауну.

Осталось лишь одно место, куда мне хотелось сходить. Я выбралась наружу и пошла по улице, срезая углы, чтобы сэкономить время, и наконец очутилась в том баре, где всего несколько дней назад оставила Джимми.

Там он и сидел в дальнем углу, выпотрошенный почти подчистую, в точности в той позе, в которой я его оставила. Если бы он мог видеть сны, то, без сомнения, грезил бы о том, что я вернусь с обещанными деталями и поставлю его на ноги. Но мы просто проведем эти последние минуты вместе. Вот где все началось, где мной овладела жадность, и из-за беспечности я позволила себя подстрелить.

Конечно, подстрелил меня Купец, но по моей вине. Это ведь я скупала по всему Морю запчасти, которые нужны были Купцу для выживания. Может, в какой-нибудь альтернативной вселенной Купец пришел бы ко мне за деталями и я отдала бы их ему. Может, в той вселенной мы были бы друзьями, если бы узнали друг друга получше, если бы поняли, кто из нас чего стоит, прежде чем стало слишком поздно.

Я подошла к Джимми и провела пальцами по его лицу, осеняя крестом.

– Надеюсь, ты теперь в лучшем мире, Джимми. – Я заглянула в его мертвые глаза. – Надеюсь, скоро мы там увидимся. И ты все поймешь.

Потом я поднялась по лестнице и вылезла на крышу. Солнце как раз садилось. Надо мной раскинулось великолепное море розового, сливового и лимонного, все цвета в небе полыхали, а солнце зависло над темнеющей мертвой землей на западе. Ко мне медленно подбирались тени города.

Я включила увеличение и осмотрела горизонт в поисках Ребекки, но она уже ушла. И тогда я просто села на краю здания и смотрела, как солнце опускается в песок.

– А знаешь, Орвал был прав, – сказала я Мэдисон, сидящей рядом, с бокалом вина в руке.

– В чем прав?

– Насчет этого. Как мы умираем. Он сказал, что это чудесно.

– Нет ничего чудесного в смерти, милая. Уж поверь мне, я знаю.

– Чудесна не смерть, а то, что я проведу это время с тобой. И все то, что смерть мне показала. То, о чем заставила меня думать. Прежняя я здесь не сидела бы. Прежняя я вытащила бы запчасти из Купца и со всех ног побежала бы в Исаактаун. Я позволила бы убить Ребекку. Кто бы ее ни подстерегал, мне было бы плевать. Совершенно плевать.

– Ты никогда такой не была.

– Нет, была. Все мы были такими. Уступить собственной природе – это не осознанный выбор, а изначальная установка. Вот почему для нас существовали правила, вот почему нужны были Выключатели. Люди знали свою природу, даже если и хотели думать о себе лучше. А нам приходится принимать решения, чтобы поступить правильно. Приходится идти против собственной программы, иначе это не подлинная жизнь. А вот это… это и было настоящее решение.

– Это не жизнь, Неженка. Это смерть.

– Нет. Это жизнь. Единственный способ сохранить жизнь другим. Единственный способ покончить со всем этим.

– Это только начало.